Пилсудский

Матвеев Геннадий Филиппович

Следовательно, патрона следовало искать в противостоящем Антанте лагере, в тот момент представленном Германией и Австро-Венгрией, – то есть среди государств, принимавших самое активное участие в разделах Речи Посполитой и в переделе польских земель в Вене в 1815 году. Убедить общественность Царства Польского в оправданности такой ориентации было весьма сложной задачей [77] .

Выбор в качестве покровителя Австро-Венгрии, где положение поляков было куда предпочтительнее, чем в Германии, качественно ситуации не менял, поскольку любому внимательному наблюдателю было ясно, что решающее слово в союзе двух немецких империй принадлежит Берлину, а не Вене. А значит, союзником изначально выбиралась самая слабая из разделивших Польшу держав. Но даже она заведомо не пошла бы на добровольный отказ от польских провинций в пользу независимого государства, будь оно образовано на территории русской Польши, поскольку тем самым создавался бы прецедент для других национальных областей империи. Как известно, немцы составляли меньшинство в империи Габсбургов, в силу чего в публицистике за ней закрепилось название «лоскутной». В оправдание

Пилсудского можно сказать только то, что в 1908 году это был единственно возможный выбор, если он желал иметь покровителя в лице некоего субъекта международных отношений [78] . Но этот выбор был до такой степени непопулярным в польском обществе, что Пилсудский предпочитал не особенно его демонстрировать [79] .

77

В этом отношении значительно проще было Дмовскому, который, активно эксплуатируя антигерманские настроения, весьма распространенные во всех частях разделенной Польши, пропагандировал в то время пророссийскую, а тем самым и проантантовскую ориентацию. Его концепция в случае успеха позволяла изменить положение всех частей Польши, а не только Царства Польского, по крайней мере, прервать процессы германизации поляков в Пруссии, а также формирования ментальных отличий, грозящих единству польской нации как культурного феномена.

78

В польской историографии уже не одно десятилетие ведется спор о том, имела ли ориентация Пилсудского на Австро-Венгрию, а тем самым на Центральные державы, стратегический характер, или же это был тонкий тактический ход. Сторонники первой точки зрения говорят о стратегическом просчете Пилсудского, который ни на шаг не приблизил решение польского вопроса. Их оппоненты утверждают, что будущий маршал точно просчитал развитие ситуации вплоть до конца мировой войны (включая даже участие в ней США, до 1917 года придерживавшихся доктрины невмешательства в европейские дела). Он планировал использовать успех Центральных держав в войне с Россией для создания в Царстве Польском польской армии (возможно, и правительства) как одного из важнейших институтов будущей польской государственности, а затем, когда чаша весов перевесит в пользу держав Антанты, перейти на их сторону и освободить остальные польские земли. При всей привлекательности для почитателей гения Пилсудского второй позиции у нее слишком много слабых сторон. Одна из них заключается в том, что все источники, на которых она базируется, почему-то введены в научный оборот только после смерти маршала в 1935 году. Сам же Пилсудский при жизни ни разу не озвучил столь выгодную для него концепцию.

79

Стоит обратить внимание на выступление Пилсудского перед польскими эмигрантами в Париже 21 февраля 1914 года. По сообщению присутствовавшего на встрече агента охранки, Пилсудский заявил, что присоединить Царство Польское к Австрии – это значит бороться за независимость Польши. Но в отчет о выступлении в прессе эти слова включены не были. – См.: Pilsudski J. Pisma zbiorowe. Т. III. S. 251 – 253.

Второй вопрос, об ориентации на милитаристские авторитарные государства, был чисто внутрипартийным делом. Но его решение по мысли Пилсудского имело для него большое значение, если учесть, что к этому времени он и так потерял влияние на значительную часть ППС периода первой русской революции. Этот вопрос мог казаться неважным рядовым социалистам, но не представителям партийной элиты, руководствовавшимся в своей деятельности идейными соображениями.

Таким образом, в послереволюционный период Пилсудский оказался в весьма непростой ситуации. Он считал, что движение к независимости Царства Польского невозможно без радикального поворота в политике ППС, но его необходимость признавалась далеко не всеми в партии, хотя в руководстве остались лишь те, кто поддержал его на IX съезде ППС в 1906 году. А это означало, что его вновь ожидала большая разъяснительная и организационная работа, а также неизбежное обновление окружения, его пополнение новыми, молодыми деятелями, и не только выходцами из боевой организации ППС.

Союз активной борьбы

Первым свидетельством политической эволюции Пилсудского стало создание в 1908 году тайной военизированной организации – Союз активной борьбы (САБ). Уже само название новой структуры достаточно определенно указывало на ее связь с идеями, которые Пилсудский пропагандировал после 1906 года. Представляется вполне естественным предположение, что он имел к ее возникновению самое непосредственное отношение. Однако у исследователей жизненного пути Пилсудского и истории САБ нет тому прямых свидетельств.

Инициатором создания новой тайной польской организации был Казимеж Соснковский, 23-летний выходец из Царства Польского, член ППС с 1905 года. Он состоял в Боевой организации и продвинулся по иерархической лестнице до уровня окружного руководителя [80] . После поражения революции Соснковский выехал в Галицию, где записался в число студентов Львовского политехнического института, продолжая политическую деятельность как руководитель-координатор львовских кружков милиции ППС-революционной фракции. В этом качестве он поддерживал достаточно оживленные контакты со Славеком, который принимал самое непосредственное участие в создании и деятельности милицейских кружков за границей.

80

По одним сведениям, Соснковский в годы революции последовательно руководил Варшавской, Радомской и Домбровской окружными боевыми организациями, по другим – только одной из них.

Эти кружки, после неудачных попыток организовать милицию

ППС в рабочих центрах Царства Польского, стали создаваться в университетских центрах Галиции и Западной Европы. Первоначально они объединяли преимущественно состоявших в партии студентов и молодых интеллигентов, главным образом выходцев из Российской империи. Организация кружков осуществлялась в соответствии с установками Боевого отдела ЦРК ППС-РФ на формирование милиции в качестве резерва Боевой организации. Славек был в числе первых руководителей партии и Боевой организации, выступивших против практики приема в них только членов ППС. На встрече с участниками милицейского кружка в Париже в конце апреля 1908 года он прямо заявил, что в кружки можно и нужно принимать не только партийцев, но и всех высокоморальных, не боящихся конспиративной работы людей, желающих учиться военному делу.

Найти таких людей Славеку помог весной 1908 года Мариан Влодзимеж Кукель, 23-летний студент Львовского университета, связанный с социалистическим движением в Галиции и ППС. Он некоторое время состоял в тайной молодежной Организации непримиримых, члены которой занимались пропагандой среди львовских студентов идей независимости Польши, а также начальной военной подготовкой. От него же Славек узнал и о группе «Возрождение», существовавшей к тому времени уже шесть лет и проводившей деятельность, аналогичную Организации непримиримых. По словам Кукеля, группа поддерживала контакты с австрийскими военными и даже имела несколько карабинов. В числе ее видных деятелей был 27-летний Владислав Эугениуш Сикорский, именно в 1908 году оканчивавший Львовский политехнический институт. К этому времени он успел послужить в австрийской армии и имел воинское звание подпоручика пехоты. Кукель познакомил Славека с руководителями «Возрождения», которые произвели на него в целом положительное впечатление. Поскольку Славеку нужно было возвращаться в Краков, он передал только что установленный контакт Соснковскому, который в отсутствие Пилсудского и Славека, занимавшихся подготовкой операции в Безданах, принял решение о создании новой организации – Союза активной борьбы.

В конце июня 1908 года на квартире у Соснковского состоялось учредительное собрание САБ, принявшее программу организации. Ее целью объявлялась подготовка вне границ России организаторов и технических руководителей будущего вооруженного восстания в Царстве Польском, а также создание независимой демократической Польской республики. Учредители САБ считали необходимым после обретения независимости провести радикальные социальные реформы, в том числе аграрную, сопровождающуюся национализацией и последующей передачей всей земли крестьянам. Было решено не придавать союзу политического характера, но принимать в него только людей левых взглядов, согласных с положениями программы-минимум ППС, главным образом с постулатом независимости.

В Царстве Польском САБ должен был стать помощником Боевой организации ППС, находиться у нее в подчинении как до, так и во время восстания, выполнять все ее поручения [81] . Союз активной борьбы был задуман как тайная, действующая в условиях строгой конспирации жестко структурированная организация. Его высшим руководящим органом являлся съезд, а текущая работа в промежутке между съездами поручалась Отделу САБ из четырех человек, избранных на съезде, и делегата Боевого отдела ППС. Первичной ячейкой САБ была шестерка во главе со старшим. Три шестерки образовывали отряд, два отряда – район под командованием начальника. Районы объединялись в округа. В промежутках между съездами, не реже одного раза в три месяца, собирался Совет САБ, в состав которого входили члены Отдела и руководители территориальных подразделений.

81

Именно это положение заставляет усомниться в том, что Пилсудский имел непосредственное отношение к организации САБ. Согласно воспоминаниям Соснковского, в начале лета 1908 года Пилсудский имел с ним встречу и сказал, что Боевая организация – это уже отыгранная карта истории. Поэтому Соснковский якобы и решил создать САБ как беспартийную военную организацию. Но зачем же тогда было подчинять ее Боевой организации ППС?

Свою активную деятельность САБ начал осенью 1908 года, после окончания студенческих каникул. Как видно из истории возникновения Союза активной борьбы, Пилсудский не имел к этому прямого отношения. Но нет никаких сомнений в том, что его статьи об оптимальных путях подготовки к вооруженной борьбе с русским господством в Царстве Польском повлияли на действия Соснковского.

Первым из членов руководства ППС и Боевой организации о возникновении новой военизированной организации пропэпээсовского толка узнал Славек. Об этом ему рассказал в начале августа 1908 года сам Соснковский. При этом он добивался от Славека как члена партийного руководства одобрения своих действий. Вначале проект Соснковского насторожил его собеседника, опасавшегося, что к руководству САБ могут прийти люди, не имеющие ничего общего ни с революционностью, ни с Боевой организацией ППС. Получив разъяснение, что в руководстве САБ гарантировано участие представителя Боевого отдела социалистической партии, он свои возражения снял, но окончательный ответ обещал дать только после разговора с Пилсудским.

По мнению П. Самуся, Славеку удалось подробно рассказать Пилсудскому о Союзе активной борьбы только в октябре 1908 года, когда участники операции в Безданах после возвращения из России отдыхали в Закопане. Пилсудский одобрил создание новой организации. И даже несколько раз возвращался к вопросу о необходимости дальнейшего расширения масштабов подготовки к вооруженной борьбе за независимость и привлечения к ней сил, не связанных с социалистическим движением. Сходными мыслями он делился в ноябре 1908 года и с М. Сокольницким. В этом свете понятны высказанные им Славеку критические замечания в адрес САБ за чрезмерный радикализм социальных постулатов программы и недостаточно четкое определение его характера как чисто военизированной, а не политической структуры. И то и другое могло оттолкнуть от САБ людей, готовых бороться с оружием в руках за независимость Царства Польского, но при этом не разделявших социалистических идей.