Пионер всем ребятам пример

Вычуб Валерий

И всё же, всё же, всё же. Как это интересно: зная будущее, мечтать о том, чтобы его изменить и сделать белым и пушистым. Чтобы ни землетрясений, ни взрывов атомных станций. Ни межнациональной резни, ни ненависти презрения, чтобы не все против всех, а чтобы дружно и все вместе. В Евросоюз раньше всех и лучше всех.

На лесной поляне появилась птаха, поглядела на меня с любопытством. Дескать, такое маленький и такой умный. Как его еще волк не съел.

Текущая задача, обзавестись к концу лагерного периода хорошими

деньгами и приехать в город свободным и материально обеспеченным человеком. Были бы деньги, всё остальное вторично.

– Буду пока гулять и пользоваться свежим воздухом. Мне не 49, а 14 лет. Все женщины мира будут моими. Поживем, увидим.

Пацаны меня сегодня отпустили в свободное плавание. Не иначе подумали, что их Борька отправится на разбой, добывать новую порцию денежных знаков. Милые пацаны, добрые и доверчивые. И Галка…

– Борь. Ну что, до ночи здесь сидеть будешь. Комары съедят. Вон гляди, какой комарище на щеке сидит.

Появившаяся как всегда ниоткуда Галя, погладила меня по щеке.

– И за что я тебя люблю?! Изменяешь мне со старухой. Разбоем занимаешься, грабежами. Я ведь слышала, в деревне у кого-то дом ограбили. Вещи вынесли, деньги. Неужели ты, Боря?!

– Говорил же, честные труженики, святое. Дались мне их гроши.

– Ой, ой, какой важный. Ты в городе денег накопишь, наверное, другую девчонку себе найдешь. Модную, красивую. Старуху свою бросишь?

– Пойдем лучше домой, Галочка.

Мы пошли, через каждый шаг целуясь. Вечерние комары пели нам песни любви. Пионерский горн звал и угрожал.

Спать, спать по палатам. Пионерам и вожатым.

Вот с вожатой я и высплюсь…

– Верка, открывай! Открывай сию минуту! Открывай, а то ломать буду!

– Застукали?

– Это Тамарка из соседней комнаты. Чего ей дуре загорелось?

– Не откроешь, настучу. У тебя там любовник, открывай.

– Какая ж я несчастная. Только нашла счастье и уже люди лезут, отнять хотят. Я, Боренька, на себя всё возьму. Скажу, что соблазнила. Пусть сажают. Прощай, миленький!

– Зачем же так сразу, Верочка? Я под кровать спрячусь. Ничего она не найдет, не переживай.

– Всё Верка, ломаю дверь…

– Да открываю дура, открываю. Дай платье накину.

– Лезь под кровать. Трусики, рубашку с собой возьми. Да сандалии, сандалии забыл.

Я, собственно, не волновался. Исчезнуть я мог в любой момент. Но оставить Верку без поддержки, как-то не по-мужски будет… Пыли у неё под кроватью! Не подметает наверное. Не чихнуть бы.

– Ты что Верка не открывала?! Нет, у тебя определенно любовник был. Везет же, и директор ей, и пионервожатый, и еще кого-то привела на ночь.

– Ты говори, да не заговаривайся, Тамара Ивановна. Ты зачем пришла? Всех соседей перебудила, меня из постели вытащила.

– А того, что давай десять рублей. Мне до зарплаты еще неделя, а кошелек пустой. А у тебя есть!

Знаю, что у тебя есть!

– Из-за этого ты меня будила?! Да ты пьяная,Томка!

– Я трезвая. Где любовника прячешь?

Пьяная дура полезла под кровать, стукнувшись лбом об металлический обод. Конечно же, кроме пыли и пауков она там не обнаружила. Я уже стоял под окнами корпуса и наблюдал издалека за спектаклем.

– Ага. Понятно, что ты по ночам делаешь. Печенье жрешь. Жрешь печенье, а говоришь, что денег нет. Жаль с подругой поделиться?

– Какое печенье, рехнулась?

Я лопухнулся, прошлой ночью, когда утомленная любовью моя юная любовница уснула, достал и слопал в одиночку пачку печенья всё из того же деревенского магазина. А пустую пачку поленился выбросить подальше.

– Ох, Тамара, Тамара. Ну не стыдно тебе. Так с подругами себя не ведут. Иди спать, завтра обо всем поговорим.

Моя Верка еле выпроводила соседку и сразу же сунулась под кровать. Я преспокойно лежал там и улыбался.

Глава 17

– Как она тебя не увидела?!

– А глаза отвел. Взял и глаза отвел. Думаешь, с фокусами этими дурацкими по-другому было. Получается иногда глаза отвести. Но редко. Трудно это Верочка. Иди ко мне, любимая. Перепугалась, да?

– Ты и мне глаза отвел? А я думала, что ты меня…

И слезы. И упреки. И попытки устроить объяснения. Но лучшим и проверенным способом я быстро снял напряжение. После стресса секс бывает особенно острым. Сначала я восстанавливал отношение, потом она просила у меня прощение. И выспаться толком опять не удалось.

………………………………………………………………………………..

– Вот скажи ты мне Смирнов, почему ты от общественной работы увиливаешь? На концерте фокусы прекрасно показывал. Значит, можешь, когда захочешь. А сейчас опять в пассив вышел. Ни спортом не занимаешься. Я имею в виду не футбол ваш, а что-нибудь такое, более…

Старшая пионервожатая пощелкала пальцами, пытаясь изобразить каким спортом я должен бы заниматься.

– Да бесталанный я, товарищ пионервожатый. Таким уж уродился.

– Плохо с вами Вера Михайловна работает. Я с нею поговорю.

А вот это не надо. Бедная Верочка только отошла от наезда своей нахальной соседки, Тамарки. И теперь опять новая беда, за мои грехи, будут трепать её нежную шкурку.

– Я придумаю, что делать, товарищ пионервожатая! Я обязательно придумаю!

– Ну смотри Смирнов, поверю на слово. Неделя тебе на размышление, Смирнов. Работай над собой, Смирнов. Ведь скоро тебе в комсомол.

– Ох. До чего ж я тебя не люблю, пионерия! Вроде и неплохая задумка, устроить разумный отдых детям. Но идеология всё портит. Хотя, наверное, эти американские бойскауты и герл скауты тоже не подарок. Я так провел детство в прекрасном одиночестве и не жалею об этом.