Пионер. Назад в СССР
Шрифт:
Единственный плюс — вообще не надо заморачиваться о ситуации с Лапиным. Велика вероятность, что ни один из нас не доживет до конца этой смены при таких-то условиях. Лапин, кстати, сидел через один ряд от меня и пока продолжалось мероприятие, которое все уверенно называли «ужин», я постоянно ощущал на себе его злой взгляд. Учитывая, что каждый столик был рассчитан на четверых, спортсмен окружил себя теми тремя товарищами, которые были с ним в момент нашей стычки.
Старался в его сторону не смотреть. Не потому что опасался или еще какая-то ерунда. Просто не было никакого дела до этого придурка. Я испытывал легкий
Окружающая действительность беспокоила меня гораздо сильнее, чем какой-то малолетний хам. Если несколько часов назад имелось желание выбраться из ловушки поскорее, то сейчас это желание стало несоизмеримо огромным. Я даже на полном серьезе прикидывал, не сбежать ли. Останавливал лишь возраст. Долбанные четырнадцать лет, из-за которых невозможно действовать в полную силу.
Для начала — корпус, куда меня проводила Елена Сергеевна. Их, этих корпусов, было несколько. Одноэтажные дома с деревянными пристройками, типа веранды. По периметру всего здания шли окна. Много окон. Зачем? Не понимаю. Любое жилье должно быть хорошо защищено от вторжения извне. Ладно, у них тут, наверное, нет тех «прелестей» жизни, которые появятся в очень далеком будущем. Последствия войны, чтоб их.
Но все равно, с точки зрения здравого смысла, это — странно. Проще сразу поселить детей на улице. А что? Тут тебе и свежий воздух, и сосенки под боком. Красотаааа… Самое интересное, в той части здания, которая сделана из кирпича и теоретически является самой надежной, находились туалет, душевая, место отдыха, комнаты вожатых и воспитателей. Самые ценные персоны, похоже.
И потом, что это за комната отдыха? Пока даже не хочу знать, от чего именно придется отдыхать. Боюсь предположить. Комната отдыха…от отдыха? Настораживает.
Обстановка в этой комнате была соответствующая. В центре лежал ковер, в дальнем углу, на тумбе, стоял телевизор. Перед ним — несколько рядов стульев. То, что телевизор показывает целых три канала, я узнал гораздо позже. Как и само предназначение ящика с выпуклым экраном. Поначалу вообще не сообразил, что это. Пацагы подсказали. Еще имелось два шкафа с книгами. С книгами! Я теперь понял, процесс перевоспитания литературой пришел в будущее именно отсюда.
Зато спальня с кроватями в количестве пятнадцати штук, где должны жить дети, располагалась в деревянной веранде. Причем веранды имелось у каждого корпуса две. Они находились с противоположных сторон здания. Мальчики — налево, девочки — направо.
— Вот, Петя. Выбирай себе место. — Елена Сергеевна широким жестом указала мне на ряды кроватей.
Если бы у меня был выбор, я бы точно находился не здесь. Очень сильно хотелось сказать именно так. Но не сказал. Блондинка стала слишком молчалива, пока мы шли сюда. Она явно о чем-то размышляла. Не обронила больше не слова, пока не оказались на месте. Судя по тому, что вожатая периодически прикусывала нижнюю губу, думаю, мысли у нее были не самые хорошие. Заметил, ее эта привычка говорит о волнении. А волнение, скорее всего, связано со мной. Я так понял, Елена Сергеевна ругала себя за то, что не рассказала завучу о споре между Лапиным и Ванечкиным. Она поддержала Петю из педагогических соображений. Типа, пацан должен пройти это испытание сам. Но явно не ожидала, что проходить его он будет так активно. Кстати, кто
— Ну? Что задумался? Куда хочешь устроится? — Елена Сергеевна кивнула в сторону спальных мест.
Я бегло осмотрел комнату. Кровати стояли по пять штук в три ряда. Мне нужна та, с которой лучше всего обзор. Ненавижу находиться среди людей, а уж тем более спать. Даже если это бестолковые и маленькие люди. От них вообще неизвестно, что можно ожидать.
Прошел в дальний угол и поставил чемодан возле койки, которая была самой крайней. С этой точки хорошо просматривается всё помещение. С двух сторон окна. Если что, можно быстро оказаться на улице. Хотя, окна тут везде, по ним лучше не ориентироваться.
— Вот и хорошо. — Елена Сергеевна улыбнулась ободряюще. Наверное по моему виду было понятно, я совсем не в восторге от увиденного. — Раскладывай пока вещи. Скоро ужин. Сейчас остальные придут. Они пока в кинотеатре. Их там распределяют по отрядам.
— Где? В кинотеатре? — Переспросил я. Медицинский блок меня впечатлил. Корпус тоже. Теперь ещё, оказывается, есть кинотеатр. Вообще все срослось. Книги, старое кино. Повеяло знакомой тюремной атмосферой.
— Да. Это там, где нас из автобусов высадили. Здание с синими буквами. Не заметил? А напротив — столовая.
Елена Сергеевна наверное однозначно пришла к выводу, что Петя — дурачок. Просто раньше, возможно, это не так было заметно. Она говорила со мной спокойным, размеренным голосом, которым обычно охранная система тюрьмы беседовала с особо неадекватными заключенными. Один в один.
Я хотел спросить вожатую, а где, собственно говоря, будет жить она. Помню, в разговоре с медичкой блондинка упоминала второй отряд. Выходит, в одном здании со мной? Потому что на входе именно это и было указано на табличке. Второй отряд.
Но поговорить нам не дали. В этот момент хлопнула дверь и в корпусе настал сущий ад. Толпа оголтелых детей забежала в комнату. Они швыряли вещи, с разбегу прыгали на кровати, орали какую-то несусветную дурь. Я сел на свое место, справедливо опасаясь, что кто-то из них рискнет претендовать на мою кровать. Среди пацанов, а по комнате скакали только парни, к счастью не было Лапина и его дружков. Остальные выглядели приблизительно одинаково по возрасту. Значит, скорее всего, это и есть критерий распределения. Соответственно, я угадал. Спортсмен старше на год. Младше он быть никак не может.
— Здравствуйте…– Рядом с Еленой Сергеевной, которая по-прежнему стояла у входа, нарисовался незнакомый тип. — Ого…У нас в этом году пополнение. Я — Константин.
Он окинул блондинку многозначительным взглядом и протянул руку. Судя по возрасту, тоже пионервожатый. На вид около двадцати лет.
— Ага. — Елена Сергеевна улыбнулась. — Вот, решила провести лето рядом с учениками. Здесь — дети из моей школы.
Она ответила на жест Константина, но когда хотела убрать руку, тот сжал пальцы, не давая блондинке освободить ладонь. При этом улыбка у него стала ещё более приторной. Судя по тем сигналам, которые он демонстрировал, полным ходом шел процесс предварительного соблазнения. Только что не облизывался, сучонок.