«Пипец этой вашей Омерике, или линия фронта проходит… Везде!»
Шрифт:
– Я тоже не представляю. Однако раз течь заделана, можете вернуться к своим основным обязанностям. На рабочее место.
– Есть, сэр.
Однако не прошло и полминуты, как инженера и его троих подчинённых пришлось вернуть. На этот раз в восьмой отсек: появилась новая течь! С этой справиться удалось за две минуты: поскольку все материалы и инструменты были у бригады с собой.
Но уходить из отсека Майк Тондерн не спешил: мало ли!..
И точно. Новое отверстие появилось буквально у него на глазах! И появился и…
Его создатель!
Капитан Бауэрс не без нарастающего
Тондерн подошёл снова к переговорному устройству. Глаза снова посмотрели в камеру: на этот раз расширившиеся и бегающие:
– Сэр! Тут, тут… Э-э… Словом, вам лучше бы глянуть самому!
Бауэрс понял, что Майк не хочет, чтоб остальные офицеры из дежурящей на вахте смены, что-то это увидели. То, что сейчас покоилось в пластиковой кювете, и то, что он сам первоначально на изображении принял за кусок чёрного шланга.
– Сейчас буду. – Бауэрс обернулся к старпому, – Грини. Займите моё место.
– Есть, сэр! – сопящий старпом – не иначе, подглядывал через плечо Бауэрса на то, что происходило на экранах! – (Да и правильно: ему-то по должности положено! Сэм и сам когда-то…) – сел в вахтенное кресло капитана. Капитан не стал мешкать: раз возникло три течи подряд, никто не гарантирует, что не возникнет новых!
Причём – в самое ближайшее время!
Пока он преодолевал несколько комингсов и отсеков, инженер успел переложить кусок «шланга» в стеклянную банку: не иначе, посылал кого из своих в камбуз!
Странная штуковина оказалась не больше не меньше, как – корабельным червём.
Бауэрс видел таких на цветных рисунках, посвящённых истории парусного Флота, который они наряду с сотнями архаических, и никому, как он тогда считал, не нужных анахронизмов, тоже изучал в Академии: круглые челюсти с бисеринками-зубчиками по периметру рта, тощее вытянутое тело, похожие не то на веер, не то – на потрёпанные кружева, отростки на задней части тела: жабры. Их червь выставляет наружу, пока грызёт древесину корпуса судна – чтоб не задохнуться. Вот же блинн…
Запищало переговорное устройство: мостик.
– Сэр. Это Грини. У нас ещё две течи: в пятом и седьмом!
– Отправляйте туда вторую и третью вахту! И срочно поднимайте всех, кто сейчас спит! Похоже, отдохнуть нам всем удастся… Не скоро!
То, что себе под нос капитан буркнул «если вообще удастся!» не слышал уже никто.
По дороге на мостик Бауэрс напряжённо думал.
Если нападение червей – не спланированная противником атака на его судно, а – именно природное явление, вероятней всего, что твари продолжат своё дело! То есть – будут буравить корпус его корабля, не осознавая, что таким образом могут его просто утопить! Животные же!
Или…
Или кто-то смог вывести этих монстров с такими челюстями, которых принципиально не бывает в природе… А заодно и научил тактике такого массированного нападения:
Поэтому, как бы трусливо или глупо это не выглядело, нужно…
Войдя в рубку, он обратился сразу к штурману:
– Лейтенант.
– Да, сэр? – штурман, лейтенант Уорден, вскинул голову от экранов радара и сонара.
– Сколько до ближайшей земли?
– Девяносто миль, сэр. Острова Туамуту.
– Немедленно проложите курс. Сообщите направление вахтенному. Прямо сейчас. – Бауэрс щелкнул селектором переговорника, – Машинное. Самый полный. – новый щелчок, – Реакторная. Быстро выведите реактор на полную мощность!
– Но сэр… На это понадобится не менее десяти минут! Контуры холодные!
– Ну так прогрейте их! И поживей! Иначе рискуете там у себя и остаться! Навсегда! – Бауэрс раздражённо подумал, что изоляция отсеков с реактором и «ограниченная самостоятельность» его смены, равно как и их влюблённость во вверенную их заботам мощь, граничащая с обожествлением чёртова агрегата, иногда сильно раздражает. Хотя именно изоляция этого отсека – обязательное условие на время боевых действий. И дежурств.
– Дежурная вахта мостика. Экстренное всплытие. Прокачать досуха все балластные цистерны. Сбросить весь балласт. Да, весь! Связист. Быть готовыми передать СОС.
Но передавать сам сигнал Бауэрс не торопился: насосы трюмов и дежурные техники в первые полчаса неплохо справлялись.
Однако дальше дела пошли как он и предполагал: хуже.
Пока подлодка на максимальной надводном ходу в сорок восемь узлов, наплевав на все секретные предписания, нормативы, и прочие сверхважные бумажки, утверждённые Штабом, стремительно неслась к вожделённым отмелям Туамуту, Бауэрс успел за последующие полчаса отрядить ещё сорок пять человек на заделывание ещё пятнадцати отверстий. И прекрасно понимал: возникновение новых теперь – дело только времени.
Проклятые червяки наверняка надёжно угнездились в наружной, пласто-силиконовой, оболочке. И сейчас медленно но верно прогрызают, неведомо уж как, последнюю преграду – стальной корпус!
И если он хочет спасти своих людей и свой корабль, неумолимо превращающийся в высокотехнологичное, но абсолютно беззащитное перед новой неведомой напастью, решето, мешкать и соблюдать сверхумные инструкции – некогда!
Через ещё полчаса пробоин стало тридцать три, а через ещё час – девяносто шесть, или больше: считать уже не успевали! Как и заделывать!
Несправляющиеся с поступающим даже под минимальным давлением воды, объёмом, трюмные помпы раздражающе мигали на контрольной панели: уже красными огоньками. Сообщая то, что Бауэрс и так понимал: жить его судну осталось – считанные минуты!
Когда оказалось, что в трюме на метр воды, подлодка уже находилась в пяти милях к западу от крайнего острова архипелага Туамуту. Но Бауэрс понимал: радоваться рано! Нужно найти подходящий рельеф дна побережья – иначе они засядут на камнях! Впрочем, им со штурманом удалось найти нужный пляж быстро.