Пипец Котенку! 2

Майерс Александр

Он поехал на Алтай, встретился с Кириллом Котёнкиным и занял его место!

— Твою-то мать, — шепчу я, осознавая, что на самом деле произошло. — Ты убил Кирилла и вселился в его тело. Вот зачем ты изучал переселение душ,

ты хотел себе новое вместилище!

— Именно, Ярослав, — улыбается ведун, который сидит передо мной в другом теле. — Благодаря тебе я узнал недостающие тонкости. Изучив тебя, я наконец создал способ переселения. Но мне был нужен человек одной с тобой крови, чтобы всё получилось. Я нашёл такого человека и исполнил задуманное. Кирилл Котёнкин умер, а я занял его место. И затем отравил отца Кирилла, чтобы стать графом.

Он поднимается, сверля меня взглядом.

— Теперь я получил что хотел. Молодое сильное тело, бога-покровителя, родовые способности, титул, богатство и власть! Передо мной теперь открыты все двери! И только ты стоишь у меня на пути… Впрочем, это ненадолго.

С театральным эффектом распахивается дверь в кабинет. Входит губернатор, а с ним десяток человек гвардейцев и несколько магов.

Николай Павлович держит перед собой, как щит, мою Светочку, и прижимает к её виску дуло револьвера. По лицу Светы текут слёзы, и от страха она не может произнести ни звука.

— Всё в порядке, солнышко, — говорю я. — Не

бойся, он тебя не тронет.

— Света Зимина, — качает головой Кирилл-Степан, отходя от меня подальше. — Такая красавица. Жаль, что связалась с тобой, Ярослав. Придётся убить вас обоих.

— Что происходит, Николай?! — рычу я, не обращая на переселенца-самозванца внимания.

— Прости, Ярослав, — отвечает тот, еле шевеля бледными губами. — Его сиятельство примёт меня в семью. Я получу то, что мне нужно, без лишних проблем. Ты мне больше не нужен, и никакие свидетели тоже.

— Вы как вообще, соображаете, что творите? — рычу я, оглядывая Николая и его соратников. — Да никто из вас меня не остановит. Я убью всех вас и разнесу это поместье до последнего камешка.

— Попробуй, — ухмыляется граф Котёнкин, и я чувствую, как его магическая аура наполняет комнату. — В этом теле я гораздо сильнее, чем в старом…

— Отпустите Свету! — рычу я. — И разойдёмся по-хорошему.

— Прости, Ярослав, — повторяет Мережковский и взводит курок револьвера. — Но ты уже получил дворянство. Мы не можем оставить тебя в живых. И её тоже.

Мгновения растягиваются на вечность. Я стискиваю кулаки и зубы. От магического напряжения дрожат стёкла в окнах.

А затем — раздаётся выстрел.