Пипец Котенку! 3
Шрифт:
«Хреново дело».
— Эй! Он, кажись, исцелился! — вопит Кирилл. — Посвети!
Сквозь закрытые веки чувствую, как мне в лицо направляют мощный макровый фонарь. Невольно щурюсь, рефлексы тяжело победить. Да и то, что рана на горле затянулась, они всё равно увидят.
— Точно, исцелился, — отвечает второй голос. — Вы были правы, ваше сиятельство.
— Ну ещё бы, — бормочет Котёнкин. — Я прекрасно знаю, какие дары Кот обычно даёт своим любимчикам…
Слышу, как приближаются шаги. Открываю глаза, всё равно меня уже спалили. Вижу
Значит, лазутчика заслали. Выходит, кто-то помог Кириллу, сам бы он не смог такое провернуть, будучи в плену. Да и ошейник надо было постараться снять.
Сука, кто?! Найду — урою.
И тут же вспоминаю свадьбу. Как Маргарита строила из себя хорошенькую и так хотела накормить моего братца свадебным тортом. Неужели?..
«Да-да, это точно она!» — сразу же вопит в голове Люсиль. — «Мерзкая двуличная тварь, я никогда ей не верила!»
— Скажи-ка, Ярик, — наклонившись ко мне, спрашивает Котёнкин. — Сколько жизней у тебя осталось?
— Достаточно, чтоб твой холоп устал шашкой махать, — отвечаю.
— Я не холоп, — хмурится гвардеец.
— Да мне насрать, кто ты. Служишь моему изгнанному из рода братцу — значит, холоп.
— Я не служу ему.
— А кому тогда?
— Тихо! — восклицает Кирилл. — Отвечай на вопрос, братишка.
— Зачем? Ты что, старик, хочешь теперь забрать моё тело?
— Догадливый, — скалится бывший ведун.
— Хрен у тебя получится. А даже если получится — Кот узнает и лишит тебя покровительства. Кто-нибудь всё равно лишит тебя титула. Может, Ирисовы, может, сам император. Пойми уже, ты проиграл.
— Пока я жив — не проиграл! — рычит сквозь зубы Котёнкин. — И я могу быть жив вечность, если будут подходящие тела!
— Хочешь наклепать детишек и потом вселяться в одного из них?
— Да, и твои молодые жёны мне в этом помогут, — братишка проводит кончиком кинжала по моей щеке. — Я часто слышу ваши стоны, они на всю округу раздаются. Честно говоря, завидую. Но скоро я стану тобой и буду жарить этих крошек, как захочу.
— Да ты всё равно не сможешь, как я, — фыркаю я.
— Это мы потом спросим у Светы и Алисы… Так сколько жизней, Ярослав?
— До хрена. А может, последняя. Или ещё две. Или пять. Гадай, какой удар станет последним и лишит тебя шанса на переселение.
— В русскую рулетку решил сыграть? — щурится Кирилл. — Ладно. Раз ты не боишься, значит, ещё хотя бы две жизни в запасе есть!
С этими словами он заносит кинжал и пронзает моё сердце. Умираю не сразу, вдоволь насладившись агонией и послушав торжествующий смех брата:
— Да! Ха-ха-ха! Да-а! Как же приятно убивать тебя, ублюдок!
Снова темнота. Точней сказать — небытие. Тут ни тьмы, ни света, ничего.
А положение начинает казаться безвыходным. Без магии и крепко скованный цепями, я не могу оказать никакого
Остаётся надеяться, что Кот допетрит, что всё сложилось хуже, чем он думает.
— Опять?! Так быстро?! — раздаётся голос мурлыки. — Ты что, не смог наказать тех двоих?
Да твою-то мать, хватит задавать вопросы! Я же не могу ни-че-го тебе ответить!
— Так, давай-ка поболтаем, — недовольно бормочет Кот.
В следующий миг я оказываюсь в сером туманном пространстве. Чувствую своё тело — пусть оно иллюзорное, плевать. Главное, что могу говорить и двигаться. А то там-то, в реальности, не пошевелиться.
— Рассказывай, — приказывает пушистый.
— О царь котов, ты мог бы просто повнимательней взглянуть и всё увидеть сам. Меня сковали цепями и повесили на шею обруч, гасящий магию. Я не могу ничего сделать, даже призвать Люсиль. Как, по-твоему, похоже на ситуацию, в которой потребуется твоя помощь?
— Похоже, — кивает Кот и широко зевает. — Только напрямую вмешиваться не буду. Давай так: передам твоим жёнам, что мужа похитили. И скажу, где искать.
— Лучше, чем ничего.
— Лучше, чем ты можешь сам, это точно! — говорит бог. — Выиграй там время, и хватит умирать. Знаешь, сколько энергии я трачу на каждое воскрешение? Ты столько маны в жизни не видел. Если только в прошлой… Ну, пока.
Кот, как обычно, машет лапой, и я возвращаюсь в своё обычное тело. Которому холодно, неудобно, но ни капельки не страшно.
— А-а, блин… Ну ты и изверг, братец. Зачем было клинок прокручивать? Он так противно скрипел о мои рёбра. До сих пор чудится, что он там.
— Сейчас, пожалуй, будет, — ухмыляется Кир. — Так что, сколько жизней осталось?
— Походу, последняя, — наигранно кривлюсь я. — Придётся нам с тобой договариваться.
— Точно последняя?
— Нет, — ухмыляюсь я.
Понимаю опасения братишки. Если он отнимет у меня последнюю жизнь, некуда будет переселяться. А если попробует переселиться в тело, которое Кот обещал воскрешать, могут возникнуть непредвиденные последствия. Поэтому он всеми силами пытается вытянуть из меня информацию, а я сознательно выбешиваю его и провоцирую. Тяну время, как и попросил Кот.
— Не беси меня, юнец, — скрипит зубами Котёнкин. — А то мне всё равно, я могу переселиться в тело, у которого не хватает ногтей и пары пальцев.
— Думаешь, я боль не умею терпеть?
— Да ты ничего не можешь без своей магии! — вопит мне в лицо Кирилл.
— Как будто ты можешь… Только у меня есть кое-что, чего у тебя нет. И уже никогда не будет.
— Что же?
— Верные друзья и семья!
Кирилл смеётся:
— Ну и где они, эти твои друзья? Когда тебе так нужна помощь?
— Твою мать… — вдруг бормочет гвардеец и перехватывает окровавленную шашку. — Да вон они!
На вершину пологой горы впереди вылетает автомобиль. Мой личный, отобранный у наёмников, судя по форме фар. Следом в лунном свете появляются силуэты солдат.