Пир бессмертных. Книги о жестоком, трудном и великолепном времени. Цепи и нити. Том V
Шрифт:
Интересно отметить, что один из жителей деревни Суслове, его фамилия Вагин, до сих пор помнит врача Быстролётова! Вот что пишет о Быстролётове выпускник Ленинградского государственного университета (ЛГУ) К. Иванов:
Я познакомился с ним в 1946 году в Сусловском отделении Сиблага НКВД (Кемеровская область). Работал Быстролётов врачом. Его коллегой был Д.Е. Бертельс, до ареста студент восточного отделения филфака ЛГУ. Дмитрий Евгеньевич исполнял обязанности секретаря медицинской комиссии и не раз держал в руках формуляр Быстролётова. Послужной список лагерника был своего рода кратким личным делом. В формуляре Быстролётова были две интересные записи. Первая: в документ были вписаны не одна, а две фамилии: Быстролётов (Энверов). Возможно, вторая
Гражданским долгом для Дмитрия Александровича была и литературная деятельность: писал воспоминания о пережитом и увиденном. Рисовал. Сохранялось обостренное чувство юмора. Случалось, что мишенью подобных суждений, зарисовок становились представители лагерной администрации. Как-то начальник медсанчасти ст. лейтенант Плюхин попросил Быстролётова нарисовать его портрет. Дмитрий Александрович согласился. Завершая работу над портретом, Быстролётов обратился к своему шефу с вопросом: «Гражданин начальник, какую нарисовать вам грудь — кутузовскую или суворовскую»? Подумав, начальник дал ответ: «Суворовскую».
В конце сороковых мы расстались. Меня «освободили», сослали в таежную глухомань Красноярского края, Дмитрия Александровича направили в столицу якобы для повторного следствия.
За вызовом Быстролётова в Москву скрывалось нечто большее, подобные решения не в стиле Абакумова, да и за отказ от амнистии и сотрудничества Быстролётову в 1948 году лагеря заменили изощренно садистской мерой наказания: «Пять лет одиночной камеры, после чего — расстрелять». О Быстролётове вскоре забыли, он не был расстрелян, к тому же в 1951 году Абакумова арестовали как «врага народа».
Отказ от амнистии автор объяснил следующим образом:
Я страстно хочу свободы думать и говорить, свободы писать и работать. Твердыми руками до самой последней минуты жизни я буду упорно вить шелковую нить, ведущую меня в просторы творчества. Я — советский человек и не могу никогда и ни при каких обстоятельствах сделать что-либо во вред народу и Родине!
Но я — уже не добровольный раб. С умственным и душевным рабством кончено. Я свободен: на десятом году заключения перестал, наконец, отождествлять моих палачей с Родиной.
В Российской истории повторяются периоды, когда для порядочного русского человека в России место только в тюрьме. Что ж, делать нечего, — сейчас именно такое время. Я — на своем месте.
Могу добавить, что некоторые заключенные сотрудники разведки согласились с предложением Абакумова, после смерти Сталина их дальнейшая судьба была трагичной.
Что касается внука известного русского писателя Леонида Андреева, то автор ошибся: вместе с ним в камере на Лубянке находился сын Леонида Андреева. Даниил Леонидович Андреев. Его обвинили в шпионаже в пользу США и отправили в тюрьму города Владимира, где
Автор не назвал фамилии советских генералов. Это и не нужно, они известны, я видел в домах Москвы картины мастеров эпохи Возрождения, на которых стояло клеймо Дрезденской галереи!
5 марта 1953 года умер Иосиф Виссарионович Сталин, для миллионов советских людей это был день настоящей скорби.
И.В. Сталин — выдающийся политический деятель XX века, по образному выражению Уинстона Черчилля — Сталин получил Россию в лаптях, оставив атомной державой!
Автор, говоря о сталинской эпохе и о Сталине, неоднократно мне указывал: нельзя судить о человеке по его сапогам. Мы, современники Сталина, якобы видим лишь сапоги Сталина, да и суда в России над Сталиным не было! Разумеется, автор прав:
Сталинская эпоха ярка и грандиозна, она велика в хорошем и дурном, и не следует ее огульно хаять и чернить. Преступления кучки проходимцев не могут заслонить бессмертный подвиг народа, приступившего к построению новой жизни.
После смерти Сталина и ареста Берии прошла серия показательных судов над организаторами репрессий. В 1953 году в Москве состоялся процесс по делу Берии и других. В 1954 году в Ленинграде — процесс по делу Абакумова и других. В 1955 году в Тбилиси — процесс по делу Рапава и других. В 1956 году в Баку — процесс по делу Багирова и других. По свидетельству руководителя специального аппарата Главной военной прокуратуры по пересмотру дел сталинского времени Б.А. Викторова, часть следователей, причастных к незаконным репрессиям, ушла от наказания, их освободили от судебной ответственности по истечении срока давности, например Хвата, Боярского, Авсиевича и других. В общей сложности за уголовные преступления и грубейшие нарушения законности осуждены к различным мерам наказания, в том числе к расстрелу, 1324 сотрудника НКВД-МГБ, 2370 сотрудников наказаны в административном или партийном порядке: уволены, лишены пенсий, званий, исключены из партии и т. д. Из числа руководящего состава органов госбезопасности разжалованы, осуждены и уволены 68 генералов.
Разумеется, Каганович, Маленков, Хрущев и прочие члены ЦК КПСС не ответили за свои преступления и гибель миллионов людей. Мало того, последний руководитель идеологического отдела ЦК КПСС, не кто-нибудь, академик, уже в наше время, выступая по радио «Свобода», заявил: «Мы лукавили!» Какая прелесть, не они «лукавили», а мы!
В 1954 году были расстреляны Абакумов, Александр Леонов и другие генералы. В 1994 году Военная коллегия Верховного суда Российской Федерации отменила приговор 1954 года в отношении Абакумова и Леонова. Они — не преступники?!
В 1950-х годах закрывались последние сталинские лагеря, и невинно осужденные возвращались домой к разрушенным, уже не существующим семейным очагам. Бывшие политические сталинские заключенные встретились с новым поколением предвоенных и военных лет, лишенным отцов и семейного тепла.
Пришло время реабилитации расстрелянных и униженных граждан. Первыми реабилитировали родственников и друзей номенклатурных чиновников!
Трудный путь в бессмертие
Москва начала 1950-х годов строилась и хорошела, по центральным улицам столицы сновали трамваи и прочий транспорт, все спешили на работу, везде кипела жизнь. Фасады больших зданий прятали в зелени садов маленькие деревянные домики, где играли дети. На улицах Москвы идеальная чистота, благообразие и порядок, магазины с множеством продуктов и товаров. На каждом углу улиц торговые палатки, продающие водку в розлив с разнообразной закуской, пиво и соки. Среди прохожих нет ни одного пьяного или неопрятно одетого человека. Да, прохожие одеты в дешевую одежду. Да, покупали сто грамм колбасы или двести грамм мяса — нет денег. Да, жили бедно!