Пир потаенный (Мемуары Лорда Грандрита - 9)

Фармер Филип Хосе

Он вновь прорычал мне.

– Я - "Тот-кто-ломает- леопардов "-.

– А я "Земляяой-червь", - ответил я тем же тоном, - и оставь эту самку в покое, или я убью тебя.

– Что? Какой-то "Земяяной червяк" убьет "Того кто-ломает леопардов"?

– Я сам убил много леопардов, - сказал я, показав ему несколько раз свои растопыренные пальцы на обеих ладонях. Число, которое он наверняка не мог сосчитать, но долженствующее внушить ему уважение к моим охотничьим победам.
– Я убил много великих воинов. Я убил много львов.

В его глазах мелькнуло недоумение, и я догадался, что он не знает последнего слова, которое я узнал и которому научился у его соплеменников

на западном побережье. Это означало, что он не имеет ни малейшего представления о том, что собой представляет такое животное, как лев.

– Сейчас я убью тебя, - злобно прохрипел он.

Я решил, что настало время моему ножу подышать свежим воздухом. Увидев его, самец обвел взглядом поляну в поисках дубины, которой он мог бы воспользоваться, чтобы выбить нож из моей руки, как он это проделал с хозяином этого тесака.

Я сказал: - Останемся друзьями, "Тот-кто-ломает-леопардов".

На что он ответил, взвыв во все горло:

– Убей!
– и весь воздух, который он собрал в своем мешке под нижней челюстью, со свистом вырвался наружу.

И он бросился на меня.

Я бросил нож, целя ему в живот. Но он именно в этот момент опустил голову вниз. Это была чистая случайность, я в этом уверен, тем не менее нож лишь слегка оцарапал самую верхушку его затылка. Его огромная голова с силой вонзилась в мой живот, и он заключил меня в свои чудовищные объятия.

На этот раз мой новый рефлекс сыграл со мной плохую шутку. Непосредственно перед тем как бросить нож, я почувствовал, что мой пенис встает, наподобие волос на моем затылке. И когда оружие вырвалось из моей руки, у меня начался оргазм. Это привело меня в замешательство, что сказалось в ошибке расчета скорости его передвижения и в замедленной реакции моих рефлексов, без чего я никогда бы так позорно не промахнулся.

Он оторвал меня от земли, крепко прижав к себе, но не остановился, а продолжал бежать, видимо, решив расплющить меня о ствол дерева. Руки у меня остались свободными. Изогнувшись назад, я изо всей силы ударил его одновременно с двух сторон кулаками прямо под основание гребня на голове.

Он взвыл от боли, но даже не замедлил шага. Я ударил снова, целясь теперь по его мускулистому затылку. Он вновь зарычал и немного притормозил. Собрав все свои силы, я ударил в третий раз, и вновь по затылку. Будь на его месте обычный человек, он был бы убит сразу первый же ударом.

Он разжал руки, зашатался и рухнул на меня. Я уперся в его огромное тело и, извиваясь, как червь, с трудом выбрался из-под него. Дерево, о которое он хотел раздавить меня, находилось на расстоянии едва ли тридцати сантиметров от моей спины.

Самецг тем временем пришел в себя, и не успел я опомниться, как он нанес мне ужасный удар, даже не повернув головы в мою сторону. Я почувствовал, как ноги мои внезапно стали ватными: правая нога ниже колена задеревенела, будто по ней изо всей силы лягнула зебра. Вместо того чтобы прыгнуть на меня сверху, что он обязательно должен был сделать, пока я был наполовину парализован, антропоид бросился к большой и толстой ветви, лежащей в двух шагах от женщины.

В тот момент как он наклонялся, чтобы схватить ее, женщина внезапно согнула ноги в коленях и резким движением выбросила их ему навстречу. Ее пятки угодили ему прямо в нижнюю челюсть. Подобный удар, угоди он в человека, наверняка сломал бы ему ее. Самец же рухнул лицом на землю, даже не вскрикнув.

Я, хромая, побежал, но он уже встал и повернулся, ожидая моего приближения. Женщина тоже одним резким движением оказалась на ногах кстати, длинных и весьма красивой формы ногах, проявивших к тому же недюжинную силу, - и вновь сильно

ударила его ногой по щиколотке. Но она забыла о веревке, привязанной к ее ноге. Во время удара та соскользнула со щиколотки и поднялась до икры, резко сдавив ее так, что женщина не выдержала и вскрикнула от боли.

Антропоид вновь согнулся от боли, но удержался на ногах.

Он все еще рычал, хотя уже не так сильно, как раньше. И снова, не давая ему опомниться, женщина нанесла ему удар обеими ногами по челюсти, и, когда ой упал на землю, она ударом пятки нревратила его нес в кровавое месиво.

Держа тесак, я вcе ближе подходил к Штб-тб. Из носа его ручьем текла кровь, н глаза страшно косили в разные стороны. Его рот был отжрщ; и иияцшя челюсть беспомощно свисала вниз, будто вьююдаутгая ввследним ударом.

– Кгхд?
– сяросал л.

Он не ответил, огромная волосатая ручища внезапно метнулась и обхватила лодыжку стоящей рядом женщины. Oна попыталась освободиться, нo самец держал крепко. Он сел и притянул женщину к себе. Веревка не выдержала натяжения и лопнула. Штб-тб не сведал с меня глаз, по крайней мере его лицо смотрело на меня, в то время как определить, куда смотрят его глаза, было невозможно, так как они продолжали глядеть в разные стороны. Он действовал так быстро, что я ничего не успел сделать. Всего на несколько секунд я замешкался и нарушил собственные правила и теперь должен был заплатить за мою неосторожность. Вернее, за нее придется расплачиваться этой бедной женщине, потому что я забыл об осторожности, приближаясь к врагу, лежащему на земле.

Теперь, если я сделаю вид, что собираюсь напасть на него сверху, он успеет свернуть ей шею прежде, чем я окажусь рядом и смогу помешать ему. Если же сделаю вид, что бросаю нож, он наверняка убьет ее.

И все же я бросил его. Это все, что я мог сделать. Самец убил бы ее в любом случае.

Увидев летящий в него нож, он на мгновение растерялся, так как думал, что я все же не решусь на это. Реакция женщины изумила меня: она перестала вырываться, нагнула голову вниз и укусила антропоида за пенис. Тот взревел от боли и неожиданности и вскинул .обе руки вверх. С сухим чмокающим звуком мой нож по самую рукоятку вонзился ему в солнечное сплетение. Его косоглазие мгновенно исчезло. Глаза широко открылись, и в них в последний раз вспыхнуло пламя. Потом веки его опустились, он зашатался и рухнул на спину. Огромные кулаки несколько раз судорожно сжались и разжались, и он затих навсегда.

И в тот же миг я потерял всякий контроль над собой.

Я стоял на коленях, упираясь в землю руками. Все мое тело сотрясали чудовищные спазмы. В траве подо мной образовалась маленькая лужица сероватой семенной жидкости. С тех пор как у меня впервые проявился этот странный порок, никакое другое убийство, совершенное мной, не вызывало еще столь божественного экстаза. Он был сравним лишь с тем ощущением, что я испытывал, занимаясь любовью с Клио.

Думаю, что ощущение удовольствия было десятикратно усилено осознанием того, что я убил взрослого огромного самца антропоида. Я всегда любил этих созданий, которых долгое время считал моей собственной большой семьей. Но в то же время я глубоко ненавидел взрослых самцов. В течение всего моего детства они терроризировали меня. Убить одного из них для меня самого было гораздо более почетнее, чем убить какогонибудь человека. К тому же я понимал, что только что убил последнего мужского представителя исчезнувшей расы, что усиливало мою гордость (но в глубине души я оплакивал ее исчезновение). Я расквитался наконец-то за все придирки и приставания, за все шлепки и издевательства, которые мне когда-то пришлось перенести от них.