Пир теней

Рид Анви

Она медленно раскрыла ее. Вложенные в книгу пожелтевшие страницы разлетелись красивым веером по ковру. Юри поймала один из неаккуратно сложенных пергаментов. Его уголки были загнуты, а чернила пропитали обратную сторону.

— Олхи будут жить, пока в них верят. Они везде. В наших мыслях, словах, действиях. Они все слышат, все видят и ходят среди нас. Принимают человеческое обличье. Ищут слабых, отчаявшихся людей. Но если придет к тебе святой, не принимай от него помощи. Беги без оглядки да молчи о том, что видел, если не хочешь сойти за сумасшедшего.

Юри протянула лист Соно. Это был почерк Хикаро. Неаккуратный и размашистый.

— Что за бред?

В

голосе Юри сквозило недоверие. Рассмотрев все листы, она взяла в руки еще один и продолжила читать вслух:

— Легенды о святых олхи правдивы. Все они — наши первые короли, императрица и император. Ходили слухи, что их создал Всевидящий для помощи людям, и, когда время олхи закончилось, он забрал их в мир иной. Первые правители долго жили среди людей. Они основали государства, научили людей добывать еду, строить дома, вести хозяйство. Научили путешествовать, сражаться и любить. И даже после своей смерти они не бросили людей. Эвер стала солнечным светом, Ар — морем и воздухом, Рэй — высокими горами, а Сэтил — тьмой. Он не желал делиться своей властью и не хотел уходить. Всевидящий изгнал его, лишив зрения, и тем самым обрек на вечные скитания и голод. Но свергнутый олхи оживил грехи людей, создав себе помощников — сэтхов. Однажды святые покинули этот мир, но Сэтил вернулся и спрятался среди людей, которые до сих пор его боятся. Тени же стали поглощать их грешные души, напитывая своего олхи.

Юри остановилась и задумалась.

— Соно, ты же понимаешь, почему все до сих пор в это верят?

Он помотал головой.

— Потому что в праздничную ночь всех похищает «Или». Люди действительно пропадают, но они не знают, кто на самом деле за этим стоит.

Соно заметил на ее руках мурашки. Эта догадка удивила и его.

— Кто же такие сиафы? — Юри взялась за еще один свиток Хикаро. — Всевидящий наградил самых верных олхи людей даром ясновидения. Люди стали узнавать о будущем во сне, научились предсказывать судьбу через прикосновения, читать мысли, погружаясь в сознание людей. Благодаря сиафам Всевидящий видит этот мир. Так он и помогает народу, посылая всем видения. Раньше люди любили их, верили и доверяли им. Но появились те, кто, не владея даром, стал предсказывать войны, выбирать новых королей, обманывать людей. Сиафов возненавидели и стали убивать. Сейчас их осталось мало: тех, кому дар передался по наследству. Но даже они способны изменить этот мир.

Юри остановилась и с удивлением посмотрела на Соно.

— Что это за книга? Мне становится как-то жутко.

— Все, хватит. Давай спать.

Соно хотелось закончить это. Ему тоже было не по себе. Откуда Хикаро все это знал? Зачем писал, почему размышлял, что за догадки? Для чего все это? Кровь стынет в жилах.

— Слушай…

Но Юри не хотела останавливаться и, набрав воздуха, продолжила читать:

— Легенды любят приукрашивать, делая из олхи сказки, которые читают детям перед сном. Но многие ли знают и помнят настоящую историю? Историю любви Сэтила и Эвер. Историю предательства и измены. Историю троих олхи. Ту, из-за которой один из них вернется, чтобы отомстить.

Соно вырвал из рук Юри лист и, быстро собрав остальные пергаменты с пола, вложил в книгу и спрятал ее поглубже в сумку. Он больше не мог слушать этот бессвязный бред.

— Не хочу. Давай потом?

— Мне страшно, Соно. Да, это действительно похоже на бред, но почему от этих заметок мурашки по коже?

Юри обняла себя руками и легла в кровать, укрывшись одеялом. Соно казалось, что он не уснет. В голове было

слишком много вопросов, но он не хотел сейчас искать на них ответ.

— Соно, — Юри перешла на шепот, — мы со всем разберемся. Обещаю.

Она задула свечу и спустя пару минут мирно засопела. Соно тоже сильно устал, но сон не шел к нему: мешало назойливое беспокойство. Он отгонял все мысли, однако они продолжали лезть в голову и мучить его. Стоило глазам только сомкнуться, как его тотчас же будили звуки, раздающиеся со второго этажа: то кто-то хлопнет дверью, то закашляет, то громко заговорит. Шли часы, и Соно начал винить себя за то, что его тело так и не отдохнуло, находясь все это время в напряжении. Он чувствовал, как напряглись мышцы и оголились нервы. У него не получалось лечь поудобнее, и он каждый раз просыпался от судороги то в ногах, то в руках.

— Нет…

Соно услышал голос спящей Юри. Она неразборчиво пробубнила что-то еще и вдруг громко закричала:

— Нет!

Соно вскочил с пола и подбежал к кровати. Тело Юри тряслось, а руки тянулись вверх. Она повторяла это слово и куда-то бежала, дергая ногами, которые скомкали все одеяло. Соно обхватил ее руки, прижимая к своему телу.

— Проснись. Проснись, Юри.

Она не слышала его, но, расслабившись, обмякла на кровати.

— Юри, — позвал Соно еще раз, повысив голос.

Ниджай аккуратно потряс ее за плечи. Сиаф медленно открыла глаза, которые сразу заслонила пелена слез. Грудь Юри вздымалась, девушка дышала очень быстро, но тихо. Соно погладил ее по волосам и коснулся шеи, потянув Юри к себе. Подняв ее, он крепко обнял мокрое от пота тело.

— Тише, тише… — Он нежно гладил ее спину, а она, уткнувшись в него головой, продолжала плакать. — Что приснилось?

Юри вздрогнула и впилась тонкими пальцами ему в кожу. Она громко шмыгала носом, пытаясь успокоиться, но, кажется, ей становилось только хуже.

— Я рядом, Юри. Рядом.

Соно обхватил руками ее щеки, всматриваясь в остекленевшие, полные горя и боли глаза. Вытирая ее слезы, он вновь прошептал ей эти слова. Громко вдыхая и выдыхая, он подождал, пока она повторит за ним. Ей нужно было успокоиться, а начинать всегда нужно с дыхания. Ей понадобилось время, но это все же помогло хоть немного прийти в себя.

— Они убили отца, — выпалила Юри. — Они с братом остановились в этом ночном доме. Сняли комнату на этом чердаке.

Юри делала длинные паузы, пытаясь отдышаться, и старалась не заплакать снова. Соно не торопил ее. Он ждал и медленно поглаживал ее: по плечам, локтям, рукам, в которые она впилась своими ногтями.

— Ночью отец вышел на улицу. Он искал Юстина, но нашел лишь наемников «Или». Их было много, а он — один. Они предлагали ему начать новую жизнь, предлагали поплыть в Арасу и принять веру другого святого. Он отказался. И они… они убили его.

Юри не сдержалась и вновь горько заплакала, уткнувшись лицом в грудь Соно.

— Ему было страшно, — бубнила она сквозь слезы. — А они втыкали ему в тело ножи, пока на нем не осталось живого места. Незримый…

Она злилась, а Соно просто молчал. Ему казалось, что сейчас ей нужна тишина. Он пытался представить, насколько больно Юри. Каково это — жить с мечтой, которая рухнула тогда, когда они приблизились к ней. Ему тоже приходилось терять близких, но время стерло из памяти ужасные подробности, оставив лишь раны на сердце. Ему тоже стало грустно. Соно хотел забрать боль Юри, помочь ей и облегчить страдания, но не знал как. Поэтому он просто крепко сжимал ее в объятиях, целуя в макушку.