Пирамида баксов
Шрифт:
– А можно я вас поцелую, товарищ генерал?
С чего это он взял, что перед ним именно генерал и никак не меньше, так навсегда и осталось для нас загадкой.
– За что? – опешил наш актер, до сих пор добросовестно игравший роль сотрудника спецслужб.
– А за «Спидолу»! – ответил с чувством Кузовлев. – За то, что обошлось без конфискации!
И так взасос к растерявшемуся актеру приложился, как даже сам товарищ Брежнев никогда никого не целовал.
– Поцелуй в диафрагму! – сказал наш оператор. – Вот это хэппи энд! Вот это я понимаю! Так даже в Голливуде не целуются!
– Да, у
Мне еще предстоял второй этап операции по спасению жизни любвеобильного Ильи Демина. Надо было вновь встретиться с Анной Косиновой, чтобы через нее донести до мстительного Эдуарда Петровича Косинова одну простую мысль: все под контролем, и ему же хуже будет, если он от Демина не отступится.
Я позвонил Анне.
– Здравствуйте! Мы встречались с вами на Тверском бульваре. Помните?
– Конечно!
Еще бы она не помнила. Страху в тот раз натерпелась – будь здоров!
– А как вы? – В ее голосе я уловил вполне искреннюю участливость.
– Все в порядке, – ответил я. – Может быть, встретимся?
И снова она с готовностью мне ответила:
– Конечно!
Эта ее готовность представлялась мне похвальной. Мы условились о встрече. Того, что ее телефон, возможно, прослушивается, я не боялся. Я это учитывал и знал, как мне поступить.
Мы договорились встретиться в районе Садового кольца. Время я специально выбрал такое, когда на кольце наверняка будет пробка. Я не прогадал. Когда я приехал на место встречи, там творился каждодневно наблюдаемый московский кошмар. Сотни машин либо стояли, либо ползли со скоростью пятьсот метров в час. Раскаленный воздух был пропитан автомобильными выхлопами. Город медленно сходил с ума.
Я не добрался бы до места встречи, если бы не милицейский автомобиль с мигалками, который шел впереди меня как ледокол и расчищал мне путь – мы пробирались по разделительной полосе, временами выезжая и на встречную.
Там, где мы условились встретиться, я остановил авомобиль. Мне пришлось выйти из машины, потому что в этом чадящем стаде железных зверей нелегко было распознать зверя, принадлежащего Анне Косиновой.
Она уже была здесь. Металась по тротуару, высматривая меня.
– Анна! – позвал я.
– О! – округлила глаза Косинова. – Я не могу выехать! Тут моя машина! Я припарковалась, а теперь видите что творится!
– Оставьте ее здесь! Едем!
Она пробралась ко мне, лавируя меж намертво застрявших в пробке машин. Я стрелял по сторонам взглядом, пытаясь определить, не последовал ли кто-нибудь за ней. Когда Анна очутилась в салоне моей машины, я сел за руль, и мы двинулись вперед, держась поближе к милицейскому автомобилю.
– Нас сегодня сопровождают? – обнаружила Анна.
– Это наши люди, – важно сказал я.
Некоторое время мы ехали по Садовому кольцу, потом, четко повторяя все маневры милицейского автомобиля, свернули в лабиринт переулков старой Москвы. Почти сразу милицейский автомобиль остановился, пропуская нас вперед. Вышедший из
– У меня есть информация для вашего супруга, – сказал я своей спутнице.
Она превратилась в слух. В прошлую нашу встречу я поведал ей столь удивительные вещи, что и на этот раз она ожидала чего-то необыкновенного. Я не стал ее разочаровывать.
– Ваш муж по-прежнему под колпаком, – сообщил я. – Тем, кто за вашим мужем следит, известно о том, что второе покушение едва не состоялось, но в последний момент оно было отменено. Только это и спасло вашего супруга от ареста. Лучше бы ему залечь на дно и вообще не предпринимать никаких действий. Кольцо вокруг него сжимается.
Кажется, я все делал правильно. В прошлый раз я предсказал Косинову скорый вызов в прокуратуру, и это действительно случилось. Теперь я сообщал о том, что неприятности его вовсе даже не оставили, и он волей-неволей должен был прислушаться к моим словам. Уж если я в тот первый раз оказался таким провидцем, то почему бы и сейчас мне не поверить.
– Вы должны донести эту мысль до вашего супруга.
Косинова кивнула в ответ:
– Хорошо, Евгений.
Я едва не выпустил из рук руль. Я ведь в гриме был! Я думал, что меня узнать невозможно! Я был абсолютно спокоен, и вдруг такое вот!
Это было так, как если бы вы ехали в поезде, к примеру, и со своим случайным попутчиком говорили о чем угодно – о погоде, о видах на урожай или о том, кто победит в Великобритании на ближайших выборах – консерваторы или лейбористы, – вдруг этот ваш попутчик, который видит вас впервые в жизни, все вам о вас рассказывает: где учились, когда женились и с кем водились. Настоящий шок. Вы-то думали, что о вас ничего не известно. Я оказался в похожей ситуации.
– Вы знаете, кто я?
– Конечно! – счастливо улыбнулась моя спутница. – Вы – Колодин. И я безумно рада с вами познакомиться.
Уж я-то как рад. Ты и представить себе не можешь, милая.
– Может, пообедаем где-нибудь? – предложил я.
Мне было безумно интересно узнать, как это она меня вычислила? В мастерстве наших гримеров я нисколько не сомневался. Тут что-то другое.
– Я страшно люблю твою передачу, – сказала мне Анна.
Бывают же такие люди – что-то скажут, и ты воспринимаешь это как должное. Девушки часто норовят сказать мне что-нибудь приятное. При этом они жеманничают, старательно строят глазки и выглядят дуры дурами. И уж практически не бывает такого, чтобы сразу норовили перейти на «ты». Если и случается подобное, то почти всегда это зримое проявление бескультурья. А у Анны получилось органично. Вот ей понравилась наша программа, и она мне об этом сказала – просто и естественно получилось. Она не пыталась понравиться. Подобрать ко мне ключи. За ее словами вообще не угадывалось никакого подтекста. Она мне о своих личных впечатлениях поведала, только и всего. И даже ее обращение на «ты» нисколько меня не покоробило. Я, можно сказать, даже не заметил этого.