Пираньи в шоколаде
Шрифт:
Размышляя о возможном наличии корреляционной связи между коварством и жировыми отложениями, я свернула на дорожку, ведущую к моему дому, и притормозила у ворот. Охранник Бублика на "хонде варадеро" остановился рядом.
Колюня Чупрун появился как раз в тот момент, когда я заводила мотоцикл в гараж.
– Солидный агрегат, – восхищенно присвистнул опер. – Тоже решила в байкеры податься?
– Не исключено. Можешь меня представить с пиратской повязкой на глазу, наколкой в виде черепа
– После поллитры, может, и смогу, а так – нет.
– Ладно, пойдем пить чай. Продашь тайны следствия за кусок шоколадного торта?
– Спрашиваешь! – блаженно ухмыльнулся Колюня. – Разве проживет российский мент на одну зарплату?
Одним кусочком торта я, естественно не отделалась. Опер уплетал за обе щеки, а я, радуясь его здоровому аппетиту, одновременно терзалась от черной зависти: хотела бы я так же беззаботно килограммами уничтожать сладости, не заботясь об объеме талии.
Такое понятие, как "талия" для Колюни в принципе не существовало по той простой причине, что сей анатомический ориентир у него вообще отсутствовал. Это обстоятельство, трагичное для любой женщины, нимало опера не расстраивало. Удовлетворенно поглаживая нависающее над брючным ремнем объемистое "пивное" брюшко, Чупрун уверял, что у него там не жир, а комок нервов.
– Давай, колись, – не выдержала я. – Ваши милицейские спецы что-нибудь нарыли?
– Есть любопытные фактики. Догадайся, чья кровь была на платке Жанны?
– Максима?
– Мимо.
– Ее собственная?
– Опять промахнулась. Быка.
– Быка? Какого Быка? Это что, кличка какого-нибудь уголовного авторитета?
– Если бы. Самого обычного быка. Рогатого. Из которого говядину делают.
– Выходит, эти ненормальные еще и корриду ночью устроили?
– Не-е, – помотал головой опер, отправляя в рот здоровенный кусок торта, на некоторое время лишивший его дара речи. – Все гораздо проще. Бычья кровь хранилась в холодильнике в одной их хозпостроек возле оранжереи. У этого Светоярова там был настоящий зверинец. Его обслуживали трое рабочих. Они приходили днем. Бычью кровь добавляли в корм каких-то экзотических гадов.
– Как, интересно, бычья кровь попала на шарф?
– Именно об этом я бы хотел побеседовать с Жанной, если, конечно, она осталась жива. Вчера ты собиралась на место аварии. Что-нибудь нашла?
– Ничего полезного – вы ведь там все прочесали. Надеюсь, что с Жанной все в порядке – речка неглубокая, да и течение не настолько сильное, чтобы унести ее тело невесть куда.
– Не забывай, что ее могли убить, а тело спрятать. Эту версию мы тоже прорабатываем.
– Кто?
– Тот, кто столкнул Максима в бассейн с пираньями. Антон Светояров, например.
– Есть
– Улик нет, но налицо весь джентльменский набор – парень имел мотив, возможность и способность. Антон – единственный наследник, у него нет алиби, а физически он вполне мог справиться с братом.
– Антона задержали?
– Пока ограничились подпиской о невыезде. Он не единственный кандидат в убийцы. Строева вызывает не меньшие подозрения. Классическое убийство на почве ревности в состоянии аффекта.
– Ревности к кому?
– Да к кому угодно. Знаешь, сколько любовниц было у Святоярова?
– Как я слышала, немало.
– Вот-вот. А я слышал, что твоя подруга испытывала к этому доморощенному Казанове прямо-таки патологическую страсть. Ты действительно не в курсе, где она находится?
– До сих пор никаких известий от нее я не получала.
С небольшой натяжкой это утверждение можно было считать правдивым.
– А если бы получила – сказала бы?
– Не знаю. В зависимости от ситуации.
– Знаешь, чем чревато сокрытие фактов в деле об убийстве?
– Предпочитаю оставаться в невежестве. Крепче буду спать.
– И все-таки подумай над тем, что делаешь.
– Значит, Антон оказался единственным наследником? – я предпочла переменить тему. – Но если он слабоумный, то не сможет сам распоряжаться деньгами – ему должны будут назначить опекуна. Вы строили версии в этом направлении?
– С опекунством пока не все ясно. Задержка в развитии не является синонимом недееспособности. Возможно, потребуется заключение медицинской комиссии. В любом случае, с наследством у младшего Светоярова возникнут серьезные проблемы.
– Почему?
– Ты хоть представляешь, о какой сумме идет речь? Сотни миллионов долларов. Вокруг этих денег уже кружат акулы, учуявшие запах крови. Антон или подпишет бумаги, по которым бизнес брата отойдет каким-нибудь его компаньонам, или в ближайшем будущем сам пойдет на корм пираньям.
– В этом случае Антону не было смысла убивать брата.
– Возможно, у него не хватило ума этого понять.
– И все-таки вероятность того, что смерть Максима связана с его бизнесом, достаточно велика?
– Разумеется, но отработка этой версии не сулит особых перспектив. Если смерть Светоярова – дело рук профессионального киллера, шансы выйти на него или на заказчиков убийства близки к нулю.
– Все правильно. Зачем надрываться, если у вас у без того есть парочка отличных подозреваемых, – съязвила я.
– Так работает система, – философски заметил Колюня, и, смахнув с подбородка крошки от почившего в бозе торта, переключился на конфеты. – Я всего лишь один из ее винтиков.