Пират ее величества. Как Фрэнсис Дрейк помог Елизавете I создать Британскую империю
Шрифт:
По большому счету, он уважал в этом мире только одну силу – Высшее Существо. Его отец Эдмунд Дрейк на склоне лет начал проповедовать, и от него Дрейк унаследовал привычку придерживаться в вопросах веры абсолютных понятий. Матрос, нанимавшийся на корабль к Дрейку, понимал, что ему придется петь псалмы и читать молитвы при любой возможности, иногда даже несколько раз в день. Дрейк приказывал команде петь псалмы перед битвами и читать благодарственные молитвы после победы. При необходимости он сам совершал погребение по христианскому (в его случае по протестантскому) обряду. Римские католические обряды приводили Дрейка в бешенство, хотя в те времена протестантские и католические церемонии были гораздо больше похожи друг на друга, чем сейчас. По сравнению с представителями высшей знати он мог казаться неотесанным, но он не уступал никому в своей вере в королеву и страну и в своем презрении к ее врагам, особенно к Испании. Его моральный компас был прост, но надежен, и не раз выводил его из
Дрейк был отважным и решительным человеком. Невысокого роста (максимум 175 см, скорее ближе к 170) и коренастый, он обладал типичной для уроженца Корнуолла любовью к живописи и рисунку. В своих путешествиях он постоянно делал зарисовки, чтобы лучше понять творения Господа.
Там, где другие видели мир в приглушенных тонах, Дрейк видел его в полном спектре. Одни пираты были неравнодушны к женщинам, другие к поединкам и кровопролитию – Дрейк питал страсть к золоту и охотился за ним, даже когда награбил столько, что хватило бы на несколько жизней. Страсть к грабежу глубоко укоренилась в его душе. Он был своего рода стервятником-собирателем. Все на свете – по крайней мере всё, что блестело, – принадлежало (или могло принадлежать) ему. Он спешил жить, стремясь за отпущенные ему годы успеть увидеть весь мир целиком. Как все жители елизаветинской Англии, он хорошо понимал, какой короткой может быть жизнь. Людей преследовали чума, войны и болезни, а плавание к неизведанным берегам подразумевало и множество других опасностей. Тем не менее население Англии неуклонно росло: за время долгого правления Елизаветы I его численность увеличилась до двух, трех, а затем и четырех миллионов. Ее подданные боролись за ресурсы и территории, и Дрейк не был исключением. Разница заключалась в том, что в его распоряжении находились корабли и, что не менее важно, высочайшее разрешение сеять хаос именем королевы, которым он при случае охотно пользовался. Дрейк мог добиться славы и богатства и даже построить империю – с его дерзостью и отвагой это было почти неизбежно.
В синдикат, спонсировавший экспедицию Дрейка 1577 г., входили многие видные деятели Елизаветинской эпохи: Роберт Дадли, Кристофер Хаттон, лорд-адмирал граф Линкольн, Джон Хокинс и его брат Джордж. Сам Дрейк вложил 1000 фунтов стерлингов, вырученных от предыдущих набегов на испанские корабли и аванпосты. Елизавета I, как позднее утверждал Дрейк, тоже внесла 1000 фунтов стерлингов, хотя никаких записей об этом не существует (очевидно, королева предпочитала не афишировать свое участие в предприятии). Уильям Винтер, ревизор королевского флота, добавил 750 фунтов стерлингов. Его брат Джордж, чиновник адмиралтейства, внес еще 500 фунтов стерлингов. Единственный экземпляр списка вкладчиков был частично уничтожен огнем, поэтому остальные имена нам неизвестны. Хотя королева не давала экспедиции официального благословения, ее очевидное участие в синдикате Дрейка свидетельствовало, что тот действует с ее согласия, что было почти так же хорошо. В этом смысле желание Дрейка отомстить испанцам и зарождающаяся потребность королевы Елизаветы в империи совпадали.
Флот англичан возглавлял 121-футовый флагман Дрейка «Пеликан», галеон (многопалубное судно), построенный по заказу и с учетом пожеланий Дрейка два года назад на верфях Плимута. Его ширина составляла около 6 м, киль – от 14 до 18 м, длина – от 20 до 25 м (данные расходятся), а глубина трюма около 2,7 м. Это было довольно крупное, но далеко не потрясающее своими размерами судно – вероятно, максимум, который Дрейку удалось построить на средства, добытые в пиратских набегах. Изначально он из личной прихоти назвал корабль «Фрэнсис», но Елизавета предпочла переименовать его в «Пеликан» в честь одного из своих личных символов. В средневековом аллегорическом бестиарии пеликан служил символом Христа, израненного грехами человечества. Парящий над морем пеликан с раскрытой грудью и широко распростертыми крыльями напоминал образ Христа на кресте. И если «Пеликан» лишь опосредованно намекал на причастность Елизаветы к экспедиции, то имя вице-адмиральского корабля – «Элизабет» – сообщало об этом уже более определенно. «Элизабет», хотя и меньше размером, чем «Пеликан», производило более сильное впечатление – 80-тонное судно, на постройку которого пошло дерево из личных запасов королевы, с 11 чугунными пушками.
Кроме этого в экспедиции участвовали барк «Мериголд», флибот «Лебедь» и два пинаса «Бенедикт» и «Христофор», последний из которых принадлежал Дрейку. (Пинасами звали легкие суда, наподобие баркаса, и точно так же на елизаветинском сленге называли проституток.) В командах числилось 164 человека – солдаты, старшие и младшие матросы, а также дюжина «джентльменов» («дворян»).
Капитан Дрейк не принадлежал к этому высокому сословию. Он, несомненно, был протестантом и хранил верность королеве, а многолетний опыт, приобретенный в компании Хокинса, и его смелые подвиги свидетельствовали о мужестве, находчивости и мастерстве мореплавателя. И выстроившиеся перед ним корабли могли стать средством достижения его честолюбивых целей.
Их запас продовольствия был по меркам того времени весьма
Как известно, английские моряки в больших количествах употребляли эль и вино, но в документах экспедиции Дрейка нет никаких упоминаний о запасах алкоголя. Однако в них перечислено множество предметов, которые Дрейк вез с собой для обмена и торговли: ножи и кинжалы, булавки, иглы, седла, удила и поводья, бумага, цветные ленты, зеркала, игральные карты и кости, а также льняное полотно. Корабельные плотники позаботились о необходимых запасах канифоли, дегтя и смолы, шпагате, иглах, крючьях и планках. Кроме того, команде требовались пики, арбалеты, мушкеты, порох и дробь. Сам Дрейк питал слабость к предметам роскоши: среди его личных вещей были духи (вынужденная необходимость в эпоху всеобщего пренебрежения гигиеной) и серебряные блюда с золотой окантовкой и чеканкой в виде его личного герба.
Ориентироваться в пути Дрейк собирался полагаясь на португальскую карту земного шара, а также подробную карту Магелланова пролива. У него был с собой экземпляр знаменитого «Отчета о первом кругосветном путешествии» молодого венецианца Антонио Пигафетты, главного летописца Фернана Магеллана. Из этой книги Дрейк черпал сведения не только о навигации, но и о том, как вести себя в случае мятежа на корабле. Пигафетта отправился в плавание вместе с Магелланом, стоял по правую руку от капитан-генерала в роковой час в гавани Мактана, и ему посчастливилось оказаться среди тех немногих, кто вернулся из этого путешествия живым. Из его рассказа ясно, что путешествие давалось Магеллану с большим трудом (так и не закончив его, он погиб на Филиппинах). Очевидно, попытка пересечь Атлантику, не говоря уже о том, чтобы обойти вокруг весь мир – необъятный, малопонятный и вечно меняющийся, – сопряжена с огромными опасностями и наверняка могла окончиться гибелью и забвением. Теми, кто решался на такую авантюру, вероятно, двигало безрассудство, бесстрашие или разбойные инстинкты. Им было нечего терять, но взамен они могли обрести ослепительную славу.
В то время появлялось все больше книг о Новом Свете, и Дрейк взял с собой несколько самых современных томов, в том числе L’Art de naviguer, изданную с интервалами в 15541573 гг., – французский перевод авторитетного произведения Педро де Медины Arte de navegar, первоначально опубликованного в восьми томах в Вальядолиде в 1545 г. и посвященного будущему королю Испании Филиппу II. Кроме того, в морской библиотеке Дрейка имелся труд Мартина Кортеса де Альбакара Breve compendia, опубликованный в Севилье и переведенный на английский язык в 1561 г. Эти богато иллюстрированные сочинения служили настольной книгой для многих капитанов. В них освещались такие технические вопросы, как магнитное склонение (угол между магнитным и истинным севером) и небесные полюса (воображаемые точки на небе, в которых ось Земли пересекает небесную сферу). С учетом этих параметров можно было определить положение корабля в открытом море. Кортес описывал ноктурлабиум (ноктураль) – инструмент, позволявший штурману находить относительное расположение звезд на ночном небе и рассчитывать время приливов и отливов, что было важно для корабля при входе в порты. Помимо этого Дрейк взял с собой еще два стандартных справочника: «Морской регламент» Уильяма Борна (1574), представлявший собой перевод популярного сочинения Кортеса, и «Космографический телескоп» врача и астролога Уильяма Каннингема (1559).
На самом деле Дрейк не ожидал, что будет командовать экспедицией. Изначально ее должен был возглавить сэр Ричард Гренвилл, знатный мореплаватель из Девона, к тому времени успевший побыть членом парламента и попытать счастья в качестве капера. В 1574 г. он предложил отправиться грабить испанские корабли, основать английские колонии в Южной Америке, пройти через Магелланов пролив и далее через Тихий океан к Островам пряностей (Молуккским). Дрейк в то время участвовал в подавлении кровавого восстания ирландцев и шотландцев, которое окончилось резней на острове Ратлин у побережья Ирландии. Тогда погибли сотни человек, а Дрейк, которому не заплатили за труды, предпочел забыть о случившемся. Гренвилл получил каперскую лицензию от английской короны, но позже ее отозвали, поскольку Англия не хотела провоцировать могущественного и нелюдимого испанского короля Филиппа II. В то время в моде была дипломатия, а не конфликт. Роль, предназначавшаяся сэру Ричарду, отошла Дрейку (за что Гренвилл всю оставшуюся жизнь презирал рыжеволосого выскочку).