Пират Его Величества
Шрифт:
И вот уже первый боец ударного отряда достиг частокола, затем второй, третий. Потом кто-то отыскал, должно быть, щелочку меж деревянных столбов, потому что двое или трое атакующих воткнули туда нечто вроде большого лома. Еще через несколько секунд небольшая секция частокола рухнула, образовав брешь в стене.
Теперь буканьеры набросились на щель, расширяя ее. Подбежавшие позже просовывали стволы мушкетов в бойницы и стреляли в защитников. В общей свалке казалось, что испанский гарнизон почти не оказывает сопротивления.
Дрожа
— Какого дьявола ты тут делаешь? — произнес кто-то с французским акцентом. Это был Жак, с мушкетом в руках. Он явно был потрясен, увидев поднимающегося с земли Гектора.
— Я шел на переговоры, с белым флагом, а вы атаковали, — выпалил Гектор. Он по-прежнему был в смятении, не веря, что едва избежал смертельной опасности.
— Мы тебя не видели, — сказал Жак. — Тебя же могли застрелить ни за понюх табака!
— Но я должен был предложить гарнизону гарантию безопасности, если они выдадут золото.
— О Господи! Какому придурку пришла в голову такая мысль?
— Меня послал капитан Коксон.
— Коксон? Но он же должен знать, что капитан Соукинс предложил атаковать врага в лоб. Поэтому ему и поручили командовать авангардом.
— Но Коксон велел Соукинсу атаковать после его сигнала.
— Да ну? — недоверчиво протянул Жак. — Впервые слышу. Ничего такого Соукинс не говорил ни мне, ни Изреелю, вообще никому. Он провел нас через заросли тростника и, когда мы разглядели испанские позиции, приказал открыть огонь и атаковать.
— Коксон заявил, будто пока идут переговоры, авангард успеет выйти на позицию, а испанцы не смогут выяснить нашу численность.
Жак недовольно скривился.
— Вот тут, может, и есть нечто здравое. Белый флаг может быть военной хитростью. Но ты спятил, коли сам вызвался нести флаг.
— А я не вызывался, — признался Гектор. — Коксон приказал мне, и я подумал, что и в самом деле будут переговоры.
Жак окинул юношу испытующим взглядом.
— Гектор, сдается мне, что капитан Коксон едва не отправил тебя на тот свет.
К этому времени бой у частокола закончился, и испанский гарнизон сдался. Сражение продлилось меньше трети часа, и буканьеры полностью овладели и палисадом, и самим городком. Гектор пошел вместе с Жаком туда, куда сгоняли испанских пленных. Они представляли собой жалкую толпу, это были мужчины разного возраста, от юнцов-подростков и до седых стариков. Некоторые оказались вооружены аркебузами столь устаревших моделей, что для неповоротливых стволов требовались подпорки.
— То-то стреляли они так удручающе редко, — заметил Жак. — Их, видать, перезаряжать надо целый год. Неужели кто-то думал, что они сумеют защитить городок?
— А может, тут и защищать-то нечего, — сказал Гектор. Он уже заметил разочарованные лица буканьеров, успевших осмотреть поселок и вернуться. С собой они привели перепуганного испанца, судя по одежде, секретаря или писаря
— Ну и трущобы! — воскликнул один буканьер. — Ничего стоящего! Одни лишь жалкие халупы и нищие людишки.
— Золото нашли? — с надеждой спросил Жак.
Тот горько рассмеялся.
— Ну да, это же город сокровищ! Дверь мы вышибли, но внутри все пусто. Этот вот прятался неподалеку. Он тут был кем-то вроде счетовода.
— Давайте я его расспрошу, — предложил Гектор.
— Валяй. Он до смерти перетрусил, аж обделался. Думает, отдадим его индейцам.
Испанец с готовностью согласился ответить на все вопросы Гектора. Обыватели Санта-Марии уже несколько дней знали о приближении буканьеров, поэтому губернатор приготовил флотилию лодок, чтобы вывезти на них женщин и детей, кого смогут. Сокровищницу опустошили, и триста мер золота погрузили на маленький шлюп и отправили по реке в Панаму. В конце концов отбыли также губернатор, вице-губернатор, местные сановники и священники. В Санта-Марии остались только те горожане, которым нечего терять; куда бежать беднякам или обездоленным?
— Вот как, значит?! — воскликнул Жак. — Мы проделали весь этот путь, ноги сбивали, через реки шлепали, спали на голой земле, жрали всякую дрянь, и ради чего! Чтобы найти выпотрошенный шкаф! — Он с отвращением фыркнул.
В этот момент к ним подошел капитан Соукинс. Его желтый шарф испещряли черные крапинки пороха, и на плече куртки из буйволовой кожи виднелся разрез от удара клинком.
— Что удалось узнать от этого испанца? — спросил он.
Гектор рассказал ему о бегстве испанцев из города, и Соукинс немедленно загорелся желанием отправиться в погоню.
— Если поторопимся, то нагоним судно с золотым песком. Можно взять пирогу, которую бросили испанцы.
Он наставил палец на Гектора.
— Пойдешь со мной и испанца бери с собой. Он покажет нам ту посудину с золотом.
— Я — ассистент хирурга Смитона. Он ждет меня в лагере, — напомнил капитану Гектор. — Мне нужно сообщить ему, куда я отправляюсь.
— Тогда извести его, а раз все равно туда-сюда бегаешь, прихвати с собой лекарств. Наверняка нам повоевать придется. — Соукинс глянул на Изрееля и Жака. — Вы двое пока еще в авангарде. Также пойдете со мной. Готовьтесь — выступим вниз по реке в течение часа.
Гектор побежал туда, где оставил свой ранец, по пути подобрав брошенное копье и надев рубашку. Когда он добрался до лагеря, то увидел там лысого боцмана из команды Харриса. Тот сидел, опустив голову, на бревне, а над ним склонился Смитон, пришивая лоскут кожи обратно к черепу боцмана.
— Вот ты где, Гектор, — промолвил хирург обычным тоном, словно бы находился в своем врачебном кабинете в Порт-Ройяле. — Незначительная рана на голове, и посмотри, в чем преимущество, если нет волос. Не нужно их сбривать перед тем, как пустить в ход иголку и нитку.