Пират и русалка
Шрифт:
Он отнес ее в свою каюту, слабо освещенную единственным фонарем. Доминик ожидала, что он положит ее на постель, но Джуд продолжал держать ее на руках. Его губы нежно прошлись по ее щеке и остановились на шее, где пульсировала голубая жилка.
Она смутно осознала, что ветер наполнил паруса «Вихря», и корабль уже движется в открытом море, но это как бы не имело значения.
Джуд медленно стал опускать ее вниз, Доминик заскользила вдоль его тела и ощутила зов его плоти. Она затрепетала и вся подалась к нему навстречу, жаждая
– О жена моя, – прошептал Джуд ей в ухо, – как ты волнуешь мне кровь…
Он впился в ее губы с такой дикой страстью, что Доминик обмякла в его объятиях, ослабев от желания. Джуд расстегнул один за другим все крючки на ее платье, но Доминик не ощущала ничего, кроме божественной власти его поцелуя.
Голова ее кружилась; она чувствовала, как сильные руки, бережно придерживая, медленно уложили ее на постель. Его разгоряченное крепкое тело приладилось к плавным изгибам ее фигуры так, словно было специально создано для этой цели.
Руки Джуда коснулись ее груди, затем ласки продолжил дерзкий кончик его языка. Она затрепетала в томительном ожидании, и тогда его губы вновь прильнули к ее рту, раскрыв его; язык Джуда проник в сладкие глубины ее рта, вызвав у нее дрожь от наслаждения.
Теперь они любили друг друга иначе, чем прежде. Джуд не торопился, обращаясь с ее телом, как великий музыкант, извлекающий из своей скрипки сладчайшие звуки. И в тот момент, когда ее желание, казалось, стало нестерпимым, рука Джуда скользнула по ее животу вниз и нежным движением развела ей ноги.
– Джуд, – выдохнула Доминик.
– Да, любовь моя, – прошептал он в ответ, и звук его голоса подействовал на нее так же, как прикосновение его рук.
– Я никогда не испытывала ничего подобного.
Руки Джуда гладили ее бедра, потом его палец погрузился в шелковистую мягкость ее лона, и она, застонав, вся выгнулась ему навстречу.
– Я знаю, милая.
Он покрывал поцелуями ее шею, грудь, живот. Доминик, задыхаясь от страсти, крепко обхватила руками его мускулистую спину.
Джуд поднял голову и посмотрел на нее. Его глаза были полны такой нежности и любви, что Доминик захотелось плакать от счастья.
Его бедра задвигались у нее между ног, и Доминик слегка приподнялась, запустив пальцы ему в волосы и раскрыв губы, жаждущие его поцелуев.
Их тела слились. Доминик, вздохнув, задрожала, когда он вошел в нее и она почувствовала, как у нее внутри пульсирует его жаркая и твердая плоть. Он проник глубже, стал двигаться медленнее, а затем резко рванулся вперед.
– Джуд! – вскрикнула Доминик, еще теснее вжимаясь в него. – О Джуд…
Она дошла до последнего предела страсти – и тут ее тело затрепетало и вознеслось на самую вершину блаженства.
Потом они лежали, тяжело дыша и сплетясь ногами, и постепенно возвращались на землю.
Руки Джуда сомкнулись вокруг
Доминик погладила его по спине и вдруг вспомнила тот вечер, когда праздновали день рождения ее брата, и когда она, уединившись от общества, мечтала о мужчине, который вихрем ворвался бы в ее жизнь и в котором она мгновенно угадала бы свою единственную настоящую любовь. И вот теперь у нее был Джуд. Она чувствовала к нему огромную всепоглощающую любовь и знала, что она продлится столько же, сколько и ее жизнь.
Доминик приподнялась на локте и заглянула в его лицо. Глаза Джуда были закрыты, и Доминик захотелось знать, о чем он думает в эту минуту. Она решилась спросить его об этом:
– Чем заняты твои мысли, мой дорогой муж?
Он открыл глаза, и они показались Доминик повлажневшими. Или это была игра света?
– Я вспоминал, – сказал он.
Доминик горько пожалела, что задала свой вопрос. Джуд наверняка думал о своей брачной ночи с Мэри.
– О, – только и произнесла она.
– Я вспоминал нашу первую ночь, Доминик. Я всю жизнь буду корить себя за то, что тогда я был груб с тобой.
С ее губ сорвался легкий смешок.
– О Джуд, я заставлю тебя забыть об этом. Ведь я поставила себе цель заманить тебя в свои сети – и добилась цели. Ты всего лишь поверил тому, в чем я хотела тебя убедить.
– Я думаю о том, через какие испытания тебе пришлось пройти. Обо всех горестях и опасностях, о которых ты так мне и не рассказала. И теперь мне хочется кольцом своих рук, как каменной стеной, оградить тебя от всех невзгод и беречь и лелеять тебя вечно.
Она глубоко вздохнула и прижалась головой к его груди.
– О, мой дорогой Джуд, мир так огромен, наши дороги пересеклись чудом, по воле случая. Я могла бы так никогда и не встретить тебя.
Он приподнял ее лицо.
– Подумать только – какие глубокие мысли приходят в твою головку.
Она почувствовала, как он беззвучно рассмеялся.
– Чему ты смеешься?
– Просто вспомнил, как впервые увидел тебя на борту «Вихря» и как мне хотелось швырнуть тебя в море.
– А я тогда с радостью скормила бы тебя акулам.
Они уснули только под утро, когда за окном начало светать.
33
Доминик вышла на палубу. Ей хотелось видеть, как вдали покажется Бостон – ее новый дом. Утро было серым и пасмурным, моросил легкий дождь. Когда они входили в Бостонскую гавань, налетел ледяной ветер и стало еще холоднее.
Подошел Джуд и одарил Доминик улыбкой, которую приберегал только для нее одной. Он поплотнее запахнул на ней накидку и поправил капюшон.
– Лучше бы ты, конечно, приехала сюда впервые весной, когда распускаются цветы и погода не такая мерзкая. Боюсь, Бостон тебе не понравится, ты ведь привыкла к жарким тропикам. Ты скучаешь по Гваделупе?