Пират и язычница
Шрифт:
Она сидела абсолютно неподвижно, но руки тряслись, а зубы стучали. Плотно сжатые челюсти ныли от напряжения. Время тянулось бесконечно. Саммер призвала на помощь терпение, но вполне возможно, придется провести здесь не один час. Накопившаяся энергия требовала выхода, и вынужденное бездействие сводило ее с ума.
Наконец вдали послышался тихий перестук колес. Карета! Саммер испуганно встрепенулась. Еще слишком рано, гости не должны разъезжаться!
Она твердила себе, что ничего особенного не случилось, что стоит лишь постоять в темноте, пока карета не проедет, а потом
– Удача покровительствует храбрым!
Вглядевшись во мрак, Саммер неожиданно поняла, что ей сказочно повезло. Именно этот экипаж она и высматривала. Ну что же, остается воспользоваться подвернувшимся случаем.
Выехав на дорогу, она направила пистолет на пьяного кучера:
– Стой!
Тот растерянно натянул поводья, и лошади встали.
– Кошелек или жизнь, – прорычала девушка.
– Какого дьявола! – вскричал кучер, понемногу приходя в себя. Саммер коснулась боков Эбони каблуками и, подъехав к карете, сунула пистолет под нос ошарашенному вознице.
– Шевелись! Скажи своим господам, пусть выкладывают все, что у них есть!
Кучер, окончательно потеряв способность соображать, тупо уставился на разбойника. Дверца кареты распахнулась, и оттуда высунулся разъяренный краснолицый джентльмен, еще, однако, не сообразивший, что его грабят.
– Хорошо, что остановился! – гневно заорал он. – Не поеду я ни в какой чертов Пенденнис-Касл, мадам! Вы уже наставили мне рога! Не желаю, чтобы они выросли до небес! Кучер, назад, в Лондон!
– Но мы не можем вернуться в столицу, – возразила сидевшая в карете женщина, – и кроме того, нужно быть в Плимуте, готовиться к визиту королевы-матери.
– Этот двор, мадам, не что иное, как смердящая выгребная яма! – прошипел граф. – Сегодня же в Лондон! И если герцог Бакингем снова будет вертеться около вас, я вызову его на дуэль и пристрелю, как собаку!
Леди что-то тихо ответила.
– Я?! Я стану притчей во языцех?! – во весь голос завопил он. – И это после всех сплетен, которых наслушался нынче?! Не позволю вам вывалять в грязи благородное имя Шрусбери!
Саммер, которой изрядно надоела эта перепалка, подняла пистолет и спустила курок. Выстрел больно отдался в плече, но зато она наконец привлекла внимание Шрусбери.
– Кто вы, черт побери? – вопросил он.
Саммер слегка наклонила голову.
– Черный Кот к вашим услугам, сэр.
– И какого дьявола вам нужно?
– Шкатулку с драгоценностями вашей дамы, и я немедленно улетучиваюсь, клянусь, сэр!
Шрусбери повернулся и, заметив рядом с Анной-Марией шкатулку, тотчас ее открыл. Там оказались бриллиантовое и рубиновое колье и браслеты. Эти украшения он видел впервые в жизни.
– Что это? – проревел он. – Подарки от Бакингема?
– Шкатулку, милорд, – угрожающе прошипела Саммер, – иначе я облегчу и ваши карманы.
Шрусбери схватил шкатулку с сиденья.
– Оставьте на дороге и убирайтесь вон, – скомандовала она.
Шрусбери, едва не лопаясь от злости, выполнил требование.
– Это ты во всем виновата! – набросился он на жену.
– Я никому не проговорюсь об измене
Шрусбери с отвращением поглядел на кучера.
– В Лондон! – приказал он, и Саммер едва не свалилась с лошади от смеха.
Дождавшись, когда карета исчезнет за поворотом, девушка подхватила шкатулку и положила в седельную сумку. Она сделала это! Теперь ее ничто не остановит! Опасность возбуждала ее, волновала кровь! Черт побери, как все оказалось легко! Нет ничего проще!
Саммер словно немного опьянела, голова кружилась, неуемное веселье горячило кровь.
Поставив Эбони в стойло, она незамеченной прокралась под балкон и, без труда взобравшись наверх, положила бриллиантовое ожерелье к драгоценностям, выигранным в Стоуве, а рубины заперла в ящик стола. Жаль, что не догадалась снять с шеи Анны-Марии изумрудное ожерелье. Но и без того у нее теперь целое состояние! Конечно, она не сможет получить за украшения настоящую цену, но тут уж ничего не поделать. Кстати, завтра последний срок уплаты по закладной. Спайдеру придется ехать в Лондон, чтобы отвезти Сторму часть долга. Пусть доберется до Плимута и там сядет на судно, идущее в Портсмут или даже в Лондон, если повезет, конечно.
Саммер вздохнула и, поспешно стащив с себя черный костюм, уложила его в сундук. В эту минуту она искренне считала, что больше никогда не посмеет отправиться на большую дорогу.
Подозрительный шорох заставил девушку резко обернуться. Кто-то пытается пробраться в спальню! Хорошо, что у нее хватило сообразительности оставить дверь запертой, прежде чем пускаться на поиски приключений!
Саммер заметалась по комнате, не зная, что делать: то ли накинуть на себя хотя бы сорочку, то ли сначала попытаться выяснить, кто этот ночной гость. Наконец она, бесшумно ступая по ковру, подошла к порогу и прижалась ухом к двери.
– Саммер, – повелительно приказал Рурк, – сию же минуту впусти меня.
У Саммер закружилась голова при воспоминании о том, как она, после шторма, стояла точно в таком же виде, обнаженная и дрожащая, в каюте «Языческой богини» и слушала его мольбы. Но тогда она нашла в себе силы и волю противостоять искушению и будь проклята, если сейчас поддастся!
Саммер молчала, мысленно приказывая ему убираться, но, к своему ужасу, увидела, что ключ вылетел из скважины, и тут же раздался противный скрежет металла о металл. Он пытается подобрать отмычку. Черт бы побрал этого негодяя! С самого начала было ясно, что его не удержат никакие замки и запоры!
Подбежав к гардеробу, она выхватила первое попавшееся неглиже, поспешно завернулась в него, и когда Рурк ступил в комнату, окатила мужа ледяным взглядом.
– Что вам угодно? – процедила она.
Его глаза медленно, не упуская ни единой детали, скользили по ее телу. Хотя теперь они стали врагами, его по-прежнему неудержимо тянуло к ней. Да, она недостойна его любви, но он все равно хочет ее, еще с большей силой, чем раньше. Жаждет покорить, соблазнить, насладиться, довести до исступления, когда она сама станет умолять взять ее.