Пират моей мечты
Шрифт:
– И где же вы рассчитываете поместиться?
– В каком-нибудь из гамаков. Ведь у вас на корабле их немало, верно?
– А приходилось ли вам, мисс Джеймс, хоть раз спать в гамаке?
– По правде говоря, нет. Но я уверена, что привыкну.
– Спать в гамаке могут только мужчины, мисс Джеймс. Для женщины это неподходящее ложе, уверяю вас.
На Серенити эти слова подействовали, как красная тряпка на быка. Ей стало трудно дышать.
– Почему же это, капитан Дрейк, мы, женщины, даже и в этом не смеем тягаться с вами,
Лицо его было непроницаемо. Он явно не желал давать ей пояснений.
Ей живо вспомнился отец, при каждом удобном случае заявлявший: «Потому что я так сказал, и пока ты живешь в моем доме, изволь…»
– Неподходящее это ложе для женщин, – повторил Морган.
Она отложила вилку в сторону и смерила его уничижительным взглядом:
– Кто это сказал?
– Все так считают.
– Все? – повторила она, щурясь. – А вот я придерживаюсь иного мнения. Значит, уже не все, верно?
Лицо его приняло в точности такое выражение, какое она не раз подмечала у отца, когда тому казалось, что она не желает понять очевидного.
– И где только вы набрались таких идей? – помолчав, спросил он.
– Нигде, капитан Дрейк. Мои идеи родятся в моей собственной голове.
– Рад это слышать, – сопя, произнес он. – А то я уж было испугался, что подобные взгляды широко распространились среди дам из хорошего общества.
Серенити вскинула голову с видом оскорбленного достоинства.
– Вы отчасти правы в своих опасениях: я далеко не единственная из женщин, кто смотрит на вещи широко и непредвзято. Скажите, знакомы ли вы с трудами Мэри Астелл?
– Никогда о ней не слышал.
– А о леди Мэри Уортли Монтегю?
Это имя было ему знакомо. Да и кто из людей света не знал о ее деяниях?
– И что же насчет этой леди?
Лицо ее просветлело.
– Вы наверняка осведомлены о ее взглядах на роль женщины в обществе. Она считает, и я с ней в этом полностью солидарна, что мы не какие-то глупые гусыни, у которых в жизни может быть только одно предназначение.
– Глупые кто?
– Гусыни, – терпеливо повторила она. – Мы, женщины, на многое способны, капитан Дрейк. И пример леди Мэри – яркое тому подтверждение.
– Вы, быть может, не в курсе, мисс Джеймс, – снисходительно проговорил он, – но этот мир создан мужчинами и для мужчин. Женщин надлежит защищать от его жестокости.
Серенити нервно вскочила на ноги и бросила на него убийственный взгляд:
– Я скажу вам, капитан Дрейк, от чего нас следует защитить в первую очередь! От идей, подобных тем, какие вы исповедуете. От мужчин, которые считают нас всего лишь милым дополнением к собственной жизни или объектом веселой охоты. – Подбоченившись и гордо выпятив подбородок, она продолжила: – Придет день, и женщины займут в обществе то место, на которое они давно вправе рассчитывать. И смею вас заверить, что место это – не детская и не кухня!
От души рассмеявшись,
– Браво, мисс Джеймс. И долго вы репетировали эту речь?
От гнева у нее перед глазами заплясали красные мушки.
Но Морган, не обращая на нее внимания, продолжал потешаться:
– Так кто же все-таки вложил этот вздор в вашу голову?
– Вы хотите сказать, что я не способна мыслить самостоятельно?! – Голос ее дрожал от гнева.
Хорошее воспитание наконец взяло верх над его веселостью, и он смущенно опустил глаза:
– Я совсем не это имел в виду. Но давайте смотреть правде в глаза: эти мятежные взгляды мало кто разделяет. И я уверен, что вы их откуда-то почерпнули. Весь вопрос только – откуда именно.
– Мятежные?
– Разумеется. Вы стоите передо мной, гордо подбоченясь, и пророчите, что весь общественный уклад, того и гляди, перевернется с ног на голову. Ведь слова ваши следует понимать именно так. Но, заметьте, привычный всем нам порядок вещей существует со времен сотворения мира. Женщины подчиняются мужчинам с того дня, как Господь дал Адаму жену Еву.
Серенити приблизилась к нему и пылко возразила:
– Надо ли вам напоминать, капитан Дрейк, что Бог создал Еву не из ступни Адама, чтобы он мог попирать ее, а из его ребра, потому что она должна была встать бок о бок с ним и быть равной ему!
Морган скрестил руки на груди и взглянул на нее с видом явного превосходства:
– Но почему тогда женщины, согласно замыслу Божьему, намного слабее мужчин? И духом, и телом. Отчего они лишаются чувств при виде крови, например?
О, как же ей хотелось стереть это высокомерное выражение с его лица! Он так гордился своим удачным аргументом в споре. Ничего, у нее есть что на это сказать!
– При виде крови, говорите? Уверяю вас, капитан, я знаю немало женщин, которые претерпевали адские муки по нескольку дней кряду, производя на свет детей! И ни одна из них не лишилась чувств. Покажите мне мужчину, способного вытерпеть такую пытку и при этом не визжать от боли и не призывать на помощь мамочку! Так знайте же, женщины переносят боль гораздо более стойко, чем мужчины. И хотя бы уже из-за одного этого могут претендовать на равное с ними положение в мире, в жизни, в обществе.
Он лишь рассмеялся в ответ.
Поистине, его самомнение не знает пределов. Откинув голову назад, он громко хохотал!
– Разве я сказала что-то смешное, капитан Дрейк?
– Нет, – спохватился он, и лицо его вмиг сделалось серьезным. Разве что кончики губ помимо его воли предательски поднимались кверху. – Вовсе нет.
Морган изо всех сил старался согнать улыбку с лица, но это ему плохо удавалось. Вид у нее был такой сердито-гордый, такой трогательно забавный… Эта странная девушка являла собой редкое сочетание амбициозности, раскрепощенности, наивной уверенности в своей правоте.