Пират.Дилогия
Шрифт:
– Корабль? – удивился Громов. – Какой еще корабль?
Андрей всегда думал, что группа «Барон Рохо» названа так в честь Манфреда фон Рихтгофена, знаменитого немецкого аса времен Первой мировой, летавшего на красном «юнкерсе» – отсюда и прозвище – «Красный Барон».
– Есть такой… сказка, да? – официант потрогал усы.
– Наверное, легенда, – поправил молодой человек.
– Да! – закивал усатый. – Легенда, да. Красный корабль – так и называется «Барон Рохо» – появляется иногда… нечасто.
– А вы хорошо говорите порусски, – поднимаясь, улыбнулась Влада.
– Так я ведь из Латвии.
– А, Рига, Юрмала! Знаем.
Официант еще долго смотрел вслед уходящим клиентам, думая о чемто своем, пока его не окликнули украинцы.
– Эй, милейший, принесите, пожалуйста, счет.
Добравшись до скал, Громов и Влада прошли по узкой тропе и оказались на небольшом – метров двадцать в длину – пляжике, со всех трех сторон закрытом нагромождением серых камней.
– Здорово! – сделав стойку на руках, восхитилась Влада. – Совсем никого! Так я и хотела. А ну доставай камеру!
Выставив вперед ногу, девушка изогнулась, приняв, по ее мнению, самую соблазнительную позу, и, сдвинув на лоб очки, задорно подмигнула:
– Снимай!
Андрей поднял камеру – щелк!
Девушка упала на колени в песок, подняв руки к небу и показывая загорелый животик…
Щелк!
Поднявшись, подбежала к камням…
Щелк… и – еще раз – щелк! Лицо – крупным планом.
– Стой, стой, давайка еще раз – в чернобелом виде.
– Зачем в чернобелом? Смотри, морето какое красивое!
Щелк.
– А теперь – там… Оп!
Стянув рубашку, Влада обнажила плечико…
Щелк!
…а затем – и грудь.
Щелк! Щелк!
А вот уже и сняла рубашку совсем, оставшись в одних шортиках, ослепительнобелых, еще больше оттенявших красивый южный загар. Ах, какая грудь у нее была! Сказать восхитительная – значит, не сказать ничего! Небольшая, упругая, с плотными коричневыми сосочками, столь возбуждающе подрагивающими, что…
Щелк! Щелк! Щелк!
Оп!
Сбросив шортики. Влада забежала в море. Ущипнула себя за мочку уха – снова этот милый жест – Андрею нравился.
Щелк! Щелк!
Громов, конечно, подозревал, что никакого белья на ней не было… даже не подозревал – видел, точнее, под рубашкой – не видел.
– Ты что же, вообще купальник с собой не взяла?
– Да валяется гдето в сумке. Так, прихватила на всякий случай.
Засмеявшись, девушка подбежала к Громову, обняла, и тот, бросив камеру на песок, принялся ласкать ее грудь, сначала пальцами, а затем – и губами.
– Ах, – Влада закусила губы. – Давай хоть полотенце подстелим… песокто горячий… ах…
Красножелтым флагом взметнулось пляжное полотенце. Полетели в сторону очки. Андрей снова принялся целовать девушке грудь,
– Ну и пусть смотрят, – Влада независимо повела плечом. – Кто тут нас знаетто?
Логично рассуждала девочка.
– Пошли еще фоткаться, а?
– Легко!
Громов дотянулся до камеры и, поднявшись, побежал вслед за озорной девчонкой:
– А ну стой! Догоню – в море выкину! Ага… попалась… А ну поверниська… Повернись, говорю тебе… Так, замри!
Щелк! Щелк! Щелк!
– Нет, нет, не поворачивайся. Вот так…
Бросив камеру, молодой человек подошел к девушке и, крепко схватив за талию, поцеловал меж лопатками в спину. А затем…
– Ой, что ты делаешь…
– Да так…
И снова секс, на этот раз несколько более размеренный, нежели только что – на полотенце. Влада со стоном закатывала глаза, и Громов чувствовал себя на верху блаженства… А как он еще должен был себя чувствовать?
– Ну а теперь в море?
– Угу! Ой! Смотри – корабль! – не добежав до прибоя, девчонка вытянула руку. – Парусник! Здоровский какой, ага?
– Да, красивый, – приложив ладонь ко лбу, Андрей внимательно всмотрелся в появившееся изза скал трехмачтовое судно явно старинного типа, с высокой кормою и надстройкой перед бушпритом, галеон или флейт…
– Скорее, флейт… – вспомнив судомодельный кружок, промолвил себе под нос Громов. – Мачты составные – вон стеньги… Флейт. Или пинас – кормато плоская. Хотя вообщето пинасы в Северной Европе строили, а здесь – галионы… или галеоны – как кому нравится. Паруса и такелаж стандартные – семнадцатый век… ну или начало восемнадцатого.
– Красивый кораблик, – потрогав себя за ухо, снова повторила Влада. – Смотри, приближается! Ой, а чего он красныйто?
Действительно – красный, Громов только сейчас обратил на это внимание – все больше мачты да паруса рассматривал, интересно было классифицировать.
– Помнишь официанта? – вдруг улыбнулся Андрей. – Что он там говорил про красное судно? «Барон Рохо» – проклятый корабль, вестник несчастий.
– Ой, да ну тебя! – Влада замахала руками. – Пошли купаться скорей.
Молодой человек обнял подругу за плечи и ласково чмокнул в щеку:
– Ну милая, давай еще немножко посмотрим. Да я его сейчас сниму!
Подхватив камеру, Громов сделал несколько снимков, силясь рассмотреть трепещущий на корме флаг – красножелтый испанский? Нет – какойто вообще непонятный вымпел. А корабль – красавец!