Пиратские войны

Прокудин Николай Николаевич

Старик ехидно поглядел на Строганова и стал рассуждать дальше:

— Скотину нашу порезали и сожрали дикари, теперь надо экономить.

— Женщин для ведения хозяйства не хватает, — поддержал ротмистра Гийом. — Баба — лучший эконом!

— И в этом вы, мой мальчик, целиком и полностью правы. Без баб — беда! Поэтому предлагаю отправиться в ваши земли, граф, на остров амазонок и захватить самых симпатичных и наименее злобных людоедок из числа тех, которых вы, Серж, не добили.

— Як ним не поплыву! А если вдруг попадутся эти кровожадные тупые тетки на моем пути, то я им припомню смерть моих любимых жен! Они

мне все омерзительны!

— Серж, а вас ведь никто не заставляет кушать туземок или хотя бы спать с ними, — сострил француз.

— А ты еще молод на эти темы рассуждать! — одернул юношу полковник. — Сопляк! И вообще, какая пакость — спать с людоедками.

— А сам-то развлекался с ними, полгода царствуя! — поддел Строганова старый ротмистр.

— Но я же не знал об их людоедских пристрастиях, — начал оправдываться Серж. — На лбу у них не написано, чем они питаются.

— А вообще, бабы, даже те, которые вегетарианки, все одно людоедки! — глубокомысленно произнес дедок. — Сколько они мужиков поедом поели, даже на моей памяти — не перечесть! Эх, истребить бы их подлое племя под самый корень!

Строганов выпучил глаза на старого женоненавистника и совсем растерялся. — Тогда на что они тебе, если ты баб так люто ненавидишь?

— Прежде всего для ведения хозяйства. И потом, не в жены же мы их возьмем, а для услады организма, вместо сахара!

Сергей понял, что старик не шутит и настроен решительно и бесповоротно плыть к амазонкам. Как теперь его отговорить от этой затеи — непонятно. Отправиться в открытый океан на утлом суденышке в неизвестном направлении — полная авантюра. Бросить относительно обжитый остров на произвол судьбы?

— Я ведь не знаю точно, где расположен этот бабий остров. Наверное, за тысячу миль отсюда, много южнее. Курс крайне приблизителен. Мы будем обследовать все встречные острова? — привел Строганов свои возражения.

Ротмистр опять вздохнул, а Серж стал приводить новые контраргументы и разубеждать:

— Поплывем втроем? А хозяйство на кого оставим? Или кто-то один из нас за бабами поедет? А ну как останется с ними и не вернется? Или по вашей милости утонет в океане в погоне за бабами?

Сергей своими вопросами охладил пыл возбудившихся товарищей, а то, не ровен час, они и вправду все бросили бы и поплыли на поиски семейного счастья. По мере того как старый и малый размышляли, их сексуальная горячка прошла. Товарищи по несчастью молча созерцали пустые бадьи, где час назад была брага и самогон. Теперь уже ни старому, ни малому не надо было женского общества. Их так развезло, что они перестали даже говорить, тишину нарушало только невнятное мычание, отрывочные междометия и брань. Вскоре бражники захрапели в три глотки. Недоеная каннибалами и некормленая пьяными хозяевами скотина блеяла, хрюкала и взвизгивала, а страдальцам было хоть бы хны — они спали и видели счастливые сны.

Проспали островитяне аж до следующего полудня. Победители аборигенов с трудом поднялись и направились к ручью ополоснуть опухшие физиономии. Сергей посмотрелся на свое отражение в воде и ужаснулся. Ну и вид, ну и рожа! Он решил, что надо заканчивать с попойками, иначе до дома, до своего настоящего дома, который остался там, в двадцать первом веке, никогда не добраться, потому что умрешь от цирроза печени в восемнадцатом

столетии! Он посмотрел на солнце, мысленно послал привет дальним родственникам, друзьям, знакомым и даже любимому шефу, потом с неприязнью оглядел вчерашних собутыльников. Эх, хорошо бы однажды утром очнуться, а ни острова, ни дикарей, ни этих друзей-приятелей нет. Оказался бы он в хорошем гостиничном номере с белыми простынями, телевизором и душем, посетил бы ресторанчик с вкусной европейской едой, вернулся бы в родной дельфинарий. А главное — на календаре две тысячи пятый год! Или уже наступил две тысячи шестой?

— Чего хмуришься, душа моя? — ласково спросил Ипполит Степанов.

— Эх, старик, как же не хмуриться? Сидим затворниками на твоем острове который уж месяц, — тяжело вздохнул Сергей. — А дальше что, ротмистр?

— Зато мы живы и здоровы, дорогой граф! Ты бедуешь тут всего-то полгода, а я много лет, и ничего, терплю. Христос терпел и нам велел!

— Спасибо, что напомнили, — проворчал Серж. Строганов посмотрел на опухшую рожу всхрапывающего во сне молодого француза и подумал, что парню тоже надо бросать пить. Еще две-три такие опойки, и он испортит желудок и посадит печень! Пьет, гаденыш, наравне со взрослыми мужиками, а мучается потом, как ребенок. Юнга действительно рыл страшен: цвет кожи серо-зеленый, заплывшие глаза, всклоченные и давно не мытые волосы, ну, вылитый леший-лесовик.

Ипполит перехватил взгляд Строганова и тоже нахмурился, затем буркнул, как бы оправдываясь:

— Сопляк, а туда же, за мужчинами тянется. Ему ведь брагу в рот никто не заливал и пить не заставлял. Я-то тут при чем?

— А ты еще больше этой своей бурды выставляй на стол! Сам скоро одуреешь от этого спотыкача.

— Бражку мою бурдой обзываешь, а сам лакаешь ее до опупения, — рассердился губернатор острова. — Сейчас пойду и вылью на землю все запасы. Вы меня проняли!

Дед решительно направился к пещерке, но вскоре примчался обратно, ломая по пути кусты, и заорал:

— Братцы! Корабль! На горизонте судно!

— Ты не шутишь? — удивился Серж. — Через остров что, пролегла новая морская трасса? Транспортные компании наладили ежедневную судоходную линию? Какой еще корабль? Случайно не померещилось тебе, старый, с похмелья?

— Какое померещилось! У них на мачте черный флаг корсаров, а на нем череп с костями! «Веселый Роджер»!

— Пираты? — воскликнул в ужасе Гийом.

— Думаю, нам пришел конец. Эти ребята приплыли за своими сокровищами, либо они хотят пополнить кладовую новыми награбленными богатствами, а может быть, это дружки пропавших хозяев, — задумчиво проговорил ротмистр. — А тут мы, как на грех, под ногами путаемся.

— И в том и в другом случае живые свидетели им не нужны! — рассудил Строганов. — Флибустьеры сейчас наткнутся на мертвых дикарей и начнут поиски тех, кто их перебил. Дьявол! Нужно было вчера убрать оставшиеся трупы, а теперь поздно.

— Опять придется вести неравный бой, — вздохнул юноша.

— Какой еще бой! Будет бойня! Пираты нас перещелкают как семечки, — невесело усмехнулся Степанов. — Это ведь закаленные боями воины. У них на счету десятки абордажей! На суше пираты, конечно, воюют хуже, если бы у меня была полурота, то с этой шайкой мы совладали бы легко, но где же ее взять. Да и крепость сгорела, а это был бы второй рубеж обороны.