Пиратское фэнтези
Шрифт:
— Ну-ну, — проговорил капитан Килт, глотая слюну. Он прикусил кончик пальца и переводил взгляд с тарелки на тарелку. — Такк, милый мой, мне придется хорошенько подумать. — Килт схватил вилку и врубился в пирог. — Замечательно, — вымолвил он, покончив с первым ломтем. — Отрежь мне еще, Макдэниэлс.
— Есть, сэр.
После этого он умял еще два куска, утер губы рукавом и перешел к пробе крошечных медовых пышек Матушки Такк. Я ясно видел, как движется челюсть капитана. Он все жевал, и судьба моя висела на волоске между его вкусовыми пупырышками и зубами. Все склонились над столом, и даже Головорез Такк подался вперед
Капитан Килт испустил вздох и откинулся в кресле. Он легонько погладил брюхо в том месте, где готова была отлететь серебряная пуговица. Килт покачал головой и заморгал на огоньки свечей. Глаза его влажно блестели.
— Не могу выбрать, — сказал он.
Головорез Такк выругался и опустил один кулак на стол.
— Проклятие, Килт! Ты посмел допустить, что стряпня твоего оболтуса сравнима с искусством моей матери?!
Матушка Такк испустила высокую негодующую трель.
— Судите сами, — сказал я, потому что к тому времени страх мой достиг той глубины, в которой скрывалось что-то наподобие отчаянной храбрости. Судьба моя была в руках фортуны (и в щедрой порции дурмана), и я отрезал еще один ломоть кулича. — Если капитан соизволит… — сказал я.
Головорез Такк фыркнул:
— Пожалуй, я набью твою шкуру соломой и повешу у себя на мачте. — Он, натягивая покрытый варом корсет, сгреб ломоть. Сложил его вдвое и забросил в темный туннель своей пасти. Пожевал, не закрывая рта, показав собравшимся кашицу из шпината с кальмаром. Старательно изобразил отвращение, проглотил и насупился. — Отвратительно, — объявил Головорез Такк.
Матушка Такк выступила вперед со своей тарелкой, на кончике пальца поднесла ко рту сына свою сахарную пышку. Головорез Такк губами подобрал крошечное подношение. И повторял это снова и снова, пока тарелка не заблестела чистым дном. Я застонал от ненависти. Головорез Такк с трудом поднялся на ноги. Его тяжелое туловище нависло надо мной, издавая слабый запах вара. Облепленные шпинатом зубы блеснули над воротом.
— Подержите его, пока я заточу нож, — приказал Такк.
И тогда-то я проклял фортуну и уронил тарелку. Меня схватили сразу несколько пар рук.
— Тост! — провозгласил невидимый моим полуослепшим глазам капитан Килт. — За дьявола! — сказал он.
И в ночи прогремел пистолетный выстрел.
Не знаю уж, какого именно дьявола вызвал перед его взором дурман. Пуля никого не задела, а только взбила песчаный столб. И все же эта пуля спасла мне жизнь, потому что еще раньше, днем, наш корабельный кот незаметно выбрался на остров с одной из шлюпок. Старикан до отвала нажрался объедков, и выстрел, прервав его сытый сон, едва не довел животное до удара. Кот петардой взлетел на стол, расшвыряв еду вместе с тарелками. Килт взмахнул дымящимся пистолетом над его хвостом. Дьявольская рожа ухмыльнулась с рукояти и сбила со стола свечу прямо на обмазанный варом корсет Такка.
Головорез Такк вспыхнул, как порох. Горячий воздух волной прошел над столом, и лицо капитана Килта расцвело яростным зловещим багрянцем.
— Я — дьявол, — сказал капитан Килт, — и работенка у меня дьявольская.
Сборная команда действовала вразнобой. Люди Килта бросились на людей Такка, а люди Такка бросились спасать своего капитана. Поскольку они, таким образом, сильно мешали друг другу, а вар отлично горит, стало ясно, что капитана
Пара драчунов пролетела мимо меня: черномазый парень из команды Такка и наш бристолец, которого я презирал, с тех пор как этот тип имел наглость охаять мое рагу из чайки. В руках у бристольца была церковная свеча, в руках у черномазого — оловянная ложка. Оба стремились к лесу, где можно было раздобыть более смертоубийственное оружие, например камни и сучья.
«Душа компании», — говаривал Хогг.
Из своего надежного укрытия я хорошо видел, как Головорез Такк бросился к воде, одетый пламенем, как чашка факела. Он споткнулся о бочонок из-под рома, полетел наземь и снова поднялся.
Капитан Килт преследовал его по пятам, бормоча свою дьявольскую мантру: «Я дьявол, и работенка дьявольская. Я дьявол, и работенка дьявольская».
У него не хватало половины левого уха, из одежды были вырваны клочья. Головорез Такк снова упал — на сей раз прямо в прибой. Он забился в волне, исходя паром и скрипом, и тут в воду вошел наш капитан.
Килт поднял клинок. Я, зажмурившись, расслышал хлопки, с которыми протыкалась скорлупа корсета. Вопли Такка сменились несколькими придушенными вздохами. Я выполз из-под стола и помчался прочь с налипшими на штаны кусками баранины и капусты. Прогремели пушки. В дело вступили стоявшие у берега «Дело» и «Прихоть». Оставшиеся на них вахтенные команды поддерживали своих картечью.
Свет кухонного костра подманил меня, как мотылька на огонь. В кругу света, обвиснув на костылях, стоял Хогг.
— Ха! — расхохотался он, кривя губы на бледном лице. — Хорошо сделано, Макдэниэлс. Хорошо сделано, парень!
Уголком глаза я заметил подбегающего капитана Килта. Кудри свисали ему на плечи, как мокрые водоросли, лицо по-волчьи скалилось.
— Я — дьявол, — выдохнул он, — и работенка у меня дьявольская.
Хогг ухнул и подался вперед, двигаясь боком, будто рак-отшельник.
— Сковорода твоя, мальчуган. Бери ее!
Ручка, словно притянутая магнитом, оказалась в моей ладони. Я развернулся на пятках и оказался нос к носу с капитаном. Догорающие угли подсвечивали нашу стычку красноватым отблеском.
Килт взмахнул саблей — я парировал удар жирной, покрытой нагаром сковородой. Мы плясали по песку — взад-вперед, сковорода против сабли. Несколько раз он почти достал меня, но я встречал сталь чугуном, и ему тоже досталось несколько ударов плоской стороной Роберта.
Голос Хогга выкрикивал советы: «Берегись финта! Поднырни! Дай ему в рыло!.. Ха!»
Удар отдался у меня в локте и, кажется, покончил с буйством капитана.
— Дьявол, — бормотал Килт. — Дьявол. Дьявол…
— Помни, мальчик: человек — это приправы, — сказал Хогг.
Килт вдруг восторженно завыл и принялся расстегивать ремень.
— Дьявольская работенка, — как безумный хрипел он.
Когда кожаные штаны упали с него, я врезал ему сковородой между ног. Килт испустил вопль и упал на колени. Еще один удар по черепу, и я спокойно поднялся на ноги.