Пираты Короля-Солнца(ч1-5,по главу19)
Шрифт:
Бофор улыбнулся.
– Наконец-то! – воскликнул герцог, – Сколько лет мы ждали этой минуты.
– Господа, наше время пришло! – сказал Бофор с торжественной радостью, – Прекрасная дама, явившаяся проводить нас и пожелать удачи, оказала мне честь, разрешив назвать ее настоящее имя…
"Бог из машины", – пробормотал образованный Гугенот.
…Итак, господа, нас провожает и желает нам победы, удачи, счастья и триумфального возвращения в Милую Францию госпожа…
Бофор сделал паузу. Все затаили дыхание.
…ГРАФИНЯ ДЕ ЛА ФЕР!
На Шевретту посыпался дождь из цветов.
– А теперь, Франсуа, велите позвать моего
– Оливье! – приказал Бофор, – Рауля сюда, немедленно! Но садитесь же, сударыня! Уступаю вам свой "трон''.
Она уселась на место герцога как королева на трон, а Оливье со всех ног побежал за Раулем. Герцог на мгновение задержался, усаживая Шевретту, и прошептал: ''Но помните, моя дочь здесь инкогнито, в одежде пажа, и ваш Рауль пока не подозревает ни о чем''.
Шевретта усмехнулась.
– Тем лучше, – пробормотала она, – Дайте ему прийти в себя. Мы тоже так начинали.
Герцог расхохотался.
"Да знаю я, как вы начинали'', – подумал он. Многие близкие друзья были посвящены в историю отношений графа де Ла Фера и Шевретты. А герцог де Бофор тем более – он-то уж был в курсе любовных дел своих друзей с самого начала, и долгое время заменял хозяина замка Бражелон, когда Атос в 1635 году уезжал в Англию на поиски своего кузена Мишеля. х х х
Появление Оливье де Невиля неожиданным образом положило конец дискуссии между нашими героями, а самого Рауля новость Оливье сделала счастливым и несчастным одновременно.
Счастливым – потому что исполнилось одно из самых заветных желаний – Шевретта перед всем обществом наконец-то открыто назвала его своим сыном. Но сбылось это желание слишком поздно! Ивсе-таки радость была сильнее сожаления, предстоящая встреча с матерью наполнила его сердце счастьем и заставила бешено заколотиться.
Сама Шевретта намеревалась когда-нибудь открыть тайну происхождения своего младшего и обожаемого сына – Рауля. Тайна эта перестала бы быть тайной еще десять лет назад, когда Атос и Шевретта после смерти герцога де Шевреза вступили в законный брак и выполнили необходимые формальности.
Но, зная жестокие нравы сильных мира сего, герцогиня очень боялась за сына. Именно в то время она, по-прежнему оставаясь доверенным лицом королевы, выполняла секретные поручения Анны Австрийской, поддерживая связь между принцем-изгнанником и королевой-матерью. Вот тут для герцогини настала пора пожалеть о том, что когда-то она была излишне откровенна с Анной, и в задушевной беседе призналась королеве, как дорог ей ее пропавший малыш, как хочет она найти его, и королева, тронутая ее злоключениями, пообещала ей помочь в поисках ребенка. Но разговор этот состоялся до того, как Шевретта узнала правду о 5 сентября 1638 года. Посвященная в тайну рождения близнецов, Шевретта с ужасом почувствовала, что попала в ловушку. Узнав о том, что существововал второй принц, а наследником провозгласили Людовика, устранив Филиппа, Шевретта почувствовала, что в ее отношении к Анне Австрийской что-то сломалось. К чести герцогини, надо отметить, что она пыталась убедить ''сестру-королеву'' в жестокости, даже преступности подобного поступка,попирающего все божеские и человеческие законы. Но запуганная мужем-королем и всесильным кардиналом, Анна Австрийская ответила, как всегда, слезами. Герцогиня давно уже считала королеву слабой натурой и понимала, что она может предать – не из корысти, не из подлости, просто из слабости. Будь герцогиня де Шеврез подле Анны
Но она тогда была в эмиграции, и Анна с рождением Людовика очень изменилась. Королева-мать, регентша, тайная супруга Мазарини – болтали и это – мало чем напоминала герцогине подругу ее юности, прежнюю Анну Австрийскую!
А ее так любили, королеву Анну!
За нее погибли Бекингем и Констанция, а сама Шевретта, хоть и выжила, но в неравной борьбе с Ришелье потеряла любимого и ребенка. И Шевретта уже не доверяла Анне Австрийской. Она не переставала бояться за сына и стала уходить от откровенных разговоров с королевой. Она боялась тайны, которой владела и, сохраняя видимость официальных отношений с графом де Ла Фером, даже ему не поведала тайну королевской семьи – не потому, конечно, что не доверяла – и за него она боялась. А Атос не расспрашивал ее, пытаясь казаться нелюбопытным, хотя чувствовал, что ее что-то гнетет.
Когда между ними заходил разговор о будущем, Шевретта отделывалась уклончивыми обещаниями. В последний раз Атос изменил своей обычной сдержанности и поставил вопрос ребром: до каких пор будет продолжаться это двусмысленное положение? По тону, каким был задан вопрос, она поняла: что-то случилось. И тогда граф поведал об оскорблении, нанесенном де Вардом-младшим, о стычке Рауля с оскорбившим его придворным, о разбирательстве, которое устроил Д'Артаньян, пригласив придворных, и в результате – извинение де Варда перед Раулем в присутствии свидетелей, которое Д'Артаньян вырвал у обнаглевшего придворного при помощи, с позволения сказать, шантажа.
– Шантаж? Конечно – шантаж! Не извинишься – будешь сидеть! А как же иначе? Молодец, гасконец! – воскликнула Шевретта а потом спросила:
– И даже тогда Рауль не назвал мое имя?
Граф молча покачал головой.
– Я не выдержала бы на его месте… Черт побери! Мое имя произвело бы фурор!
– Дорогая, Рауль понимает с полуслова. И, как бы ни старался де Вард задеть его самолюбие, он боялcя, что, поддавшись на провокацию своего врага, может повредить вам – и промолчал. Он слишком любит вас, чтобы причинить вам хоть малейшие неприятности.
– Рауль чудесный мальчик! – нежно сказала герцогиня, – Но де Вард, негодяй, у меня за все ответит!
– Де Вард отвратительный тип, – произнес Атос.
Тогда разговор их так и закончился неопределенным обещанием. Атос называл такие разговоры Ни О Чем. Шевретта, обладая очень развитой интуицией, предчувствовала, что не сегодня-завтра всплывет имя второго принца. На это ее навели кое-какие высказывания Арамиса, и их соперничество в борьбе за власть в Ордене иезуитов. Слава Богу, Атос не знал о тайных делах своей благоверной!
Впрочем, участие Шевретты в интригах иезуитов он как-нибудь пережил бы! То, с чем не смирился бы ее муж – она не давала ему повода заподозрить в неверности, беспечная авантюристка осталась в далеком прошлом, в прежней, до-атосовской эпохе. А политика – что же, он знал, кого берет в жены!
И Шевретта, ожидая грозы, которая вот-вот готова была разразиться над домом Бурбонов, вызванной Арамисом-громовержцем, новым генералом иезуитского ордена, жалела юного короля Людовика XIV, жалела его заключенного в Бастилию брата, жалела свою подругу-королеву, с которой возобновила контакт. Она думала-гадала, как бы эту грозу предотвратить. Она видела Арамиса насквозь и боялась за всех.