Пираты-призраки (др. изд.)
Шрифт:
— Как — никого? — откликнулся второй помощник. — А где же Свенсон?
Ответа Стаббинса я не расслышал, ибо мне вдруг показалось, будто у топенанта [94] на конце рея я различаю какую-то темную тень. Я всмотрелся: тень шевельнулась, вскарабкалась на рей, выпрямилась, и я увидел во мраке человеческую фигуру. Пока я смотрел, фигура схватилась за топенант и принялась карабкаться по нему с обезьяньей ловкостью. Вскоре она оказалась над головой Стаббинса и потянулась
94
Снасть бегучего такелажа, служащая для удержания в нужном положении ноков реев, гиков и проч.
— Стаббинс, берегись! — заорал я во все горло.
— Что там еще? — откликнулся он, немного напуганный моим внезапным окриком, и тут же его шапка слетела с головы и, кувыркаясь, унеслась во тьму.
— Проклятый ветер! — проворчал Стаббинс.
Неожиданно Джекобе, который как будто совсем успокоился и лишь изредка негромко стонал, снова принялся визжать и брыкаться.
— Держи его! — рявкнул Стаббинс. — Он же свалится с чертова рея!
Я сделал еще полшага вперед и, обхватив Джекобса левой рукой, крепко взялся за леер с другой стороны. Потом поднял голову, и мне показалось, что я вижу какую-то расплывчатую, темную тень, которая быстро поднималась по топенанту.
— Подержи его, пока я подтяну сезень! — крикнул второй помощник.
В следующую секунду раздался треск, и фонарь погас.
— Проклятье! Чертов парус! — выругался второй помощник.
Не без труда я развернулся, чтобы взглянуть на него. В темноте я едва различал фигуру второго помощника, сидевшего на рее верхом. Очевидно, он пытался спуститься на перты, но оступился и выпустил фонарь. Потом я бросил взгляд на такелаж подветренной стороны. При этом мне снова показалось, что среди паутины тросов и канатов я вижу какую-то движущуюся тень, но я не был уверен, что глаза меня не обманывают, а в следующую секунду она уже скрылась.
— Вы как, сэр? — спросил я.
— Все в порядке, — откликнулся второй помощник. — Вот только фонарь уронил. Парус надулся и выбил его у меня прямо из рук!
— Ничего страшного, сэр, — сказал я. — Обойдемся без фонаря. Джекобс, похоже, успокоился.
— Все равно будьте поосторожнее, когда пойдете назад, — предупредил второй помощник.
— Идем, Джекобс, — сказал я. — Идем. Пора спускаться.
— Да, идем, — добавил Стаббинс. — Теперь все в порядке. Спускайся, мы тебе поможем.
И мы осторожно повели парня вдоль рея.
Джекобс пошел с нами довольно охотно, однако ни одного осмысленного слова он так и не произнес. Как будто перед нами не взрослый мужчина, а напуганный ребенок. Пару раз он вздрогнул, но молчал.
В конце концов мы переправили парня на ванты подветренного борта и начали спускаться. Один из нас поддерживал Джекобса, другой страховал снизу. Таким манером
— Отведите Джекобса в кубрик и уложите на койку, — распорядился он, а сам отправился на корму, где у среза юта, у дверей пустующей пассажирской каюты, собралась толпа наших товарищей, кто-то все еще держал в руках фонарь.
В кубрике было темно и пусто.
— Они все на корме с Джоком и… Свенсоном. — Прежде чем произнести второе имя, Стаббинс сделал чуть заметную паузу.
— Да, — откликнулся я. — Вот, значит, что произошло… Хорошо хоть теперь кое-что прояснилось.
— Я с самого начала подозревал что-то подобное, — заметил Стаббинс.
Я не ответил. Перешагнув через комингс, зажег спичку и поднял повыше, чтобы Стаббинсу, который поддерживал Джекобса под локоть, было видно, куда идти. Вместе мы уложили парня на койку и накрыли одеялом, поскольку его вдруг начало трясти как в ознобе. Он так и не сказал ни слова, и мы, оставив его лежать, поспешили на корму. По пути Стаббинс заметил, что Джекобс, должно быть, помешался из-за всего, что с ним случилось.
— Уверен, что бедняга спятил, — сказал он. — Парень не понимает ни слова из того, что ему говорят.
— Может быть, к утру он немного оправится, — ответил я.
Когда мы уже приближались к юту, Стаббинс снова заговорил.
— Они положили их в пустую пассажирскую каюту.
— Да, — кивнул я. — Вот бедняги!..
Тут мы подошли к толпе, и матросы расступились, давая нам подойти ближе к двери. Кто-то негромко спросил, как там Джекобс, и я ответил, что все в порядке: мне не хотелось пускаться в подробности.
Потом я заглянул в каюту. Лампа под потолком горела, и мне было все хорошо видно. В каюте было две койки; сейчас на каждой из них лежало тело. Капитан тоже был здесь — стоял, прислонившись к переборке. Лицо у него было встревоженное, но он молчал, погрузившись в задумчивость. Второй помощник возился с флагами, которыми он накрыл обоих матросов. Старший помощник что-то ему говорил, но так тихо, что я не расслышал и половины. Старпом выглядел подавленным, но меня это несколько удивило.
— Сломана шея, — донесся до меня обрывок его фразы. — А голландец…
— Я видел, — коротко ответил второй помощник.
— Двое сразу… Всего, значит, трое…
Тьюлипсон не ответил.
— Разумеется… несчастный случай… — продолжал бубнить старпом.
— Вот как? — переспросил второй помощник каким-то странным тоном.
При этих словах старпом удивленно покосился на него, но второй как раз накрывал краем флага лицо бедняги Джока и ничего не заметил.
— Это… это… — начал старпом и запнулся. После непродолжительного колебания он добавил еще несколько слов, которые я не разобрал, но в его голосе мне послышался страх.