Пираты. Книга 1. Остров Демона
Шрифт:
— Ты достал его! — снова донесся до меня крик Кристин. — Молодец, старый Джек!
Я скосил глаза и увидел, как испанцы на руках уносят белобородого капитана, то ли раненого, то ли убитого. Богатая красная шляпа, подброшенная разрывом, упала на нашу палубу. Но и это еще не все — бросок Мерфи оказался настолько удачен, что повредил фок-мачту испанцев, она опасно накренилась.
— Руби концы! — закричал Дюпон. — Нам надо отвалить от них!
Потеря капитана окончательно деморализовала испанцев. Они полностью прекратили попытки захватить «Устрицу» и отступали на свой корабль. Мы занялись крючьями и спустя
— Теперь нам бы только не затонуть! — Мерфи взял командование на себя. — Проверьте трюм — нет ли течей! Плотника убили, вот черт! Без него нам придется туго. Кристин! Да не вертись на палубе, они же снова будут стрелять! И вообще шла бы переоделась, неприлично девице твоих лет разгуливать в платье с оторванным рукавом.
— Да, пора проведать хозяйку! — проходя мимо Роберта, Кристин сунула ему в руку все еще дымящийся пистолет. — Кстати, все хочу спросить: а где наш геройский капитан?
— Упился в стельку еще до того, как испанцы пошли на абордаж… — хмуро сказал Моррисон. — Валяется в каюте, где ему быть?
— Надо посмотреть! — Дюпон решительно направился к корме. — Вдруг испанцы добрались до него?
Не зная, чем себя занять и чувствуя дрожь во всем теле, я пошел с ним. Француз оглянулся на меня через плечо и отчего-то подмигнул.
— Вы просто великолепны, мсье Дюпон, — сказал я, когда мы подошли к капитанской каюте. — Если бы не вы…
— Теперь ты знаешь, каковы в деле буканьеры. А то небось думал, что я «хвастливый французик», как вы нас называете? — Дюпон без стука отворил дверь и я увидел капитана, ничком лежавшего на койке. — Постой здесь, мне кажется, там ужасная картина…
Дюпон вошел и затворил за собой дверь. Я, несколько обескураженный, вдруг вспомнил о ревности мсье Клода к капитану и заподозрил неладное. Но прежде, чем я решился войти, француз уже вернулся ко мне.
— Так я и знал — мертв! Кто-то из испанцев побывал здесь и заколол его, пьяного, в спину, — он посмотрел прямо мне в глаза и вдруг широко улыбнулся. — Оно и к лучшему, правда? Такой капитан всем только мешал.
Он вернулся на палубу, а я, немного подумав, все же решился войти. Внешне все выглядело именно так, как сказал Дюпон: из спины лежавшего капитана торчал нож. Удар пришелся прямо в сердце. Вот только в тот короткий миг, когда я видел капитана через дверь, ножа у него в спине я не заметил… Я никогда не считал себя трусом, а теперь только вышел из кровавой сечи, и все же мне пришлось сделать над собой немалое усилие, чтобы прикоснуться к руке мертвеца. Она оказалась еще теплой. Снова взглянув на спину Бриджиса, я увидел, как по камзолу медленно расползается кровавое пятно. Капитана убил Дюпон, прямо сейчас, почти на моих глазах!
Только что я был готов преклоняться перед этим человеком — и вот, оказалось, что он может убить спящего человека ударом в спину. И всего-то потому, что ревнует к нему жену! Мне стало не по себе, навалилась страшная усталость. Я вышел на палубу и сел прямо на доски, залитые
— Даже не стреляют! — ухмылялся довольный Мерфи. — Скоро будем далеко. А меньше, чем через час, будет уже темно, и пусть тогда попробуют нас отыскать! Парни, огни не жечь, это серьезно!
Дюпон стоял рядом с ним и, прикрыв глаза, ощупывал капитанскую подзорную трубу, которую успел прихватить в каюте. Теперь эта его привычка показалась мне зловещей. Мерфи, отдав еще несколько распоряжений, присел рядом со мной и раскурил трубку.
— Ты видел мертвого капитана? — тихо спросил он.
— Его убил Дюпон.
— Я так и подумал… Но, если откровенно, это меня устраивает, — я удивленно посмотрел на него и старик пожал плечами. — Ни к чему нам этот пьяница. Хотя бы яйца от кур и молоко от козы достанутся раненым. Пусть уж покомандует Гаррис, плавание почти завершено. Вот плотника жалко — течи у нас серьезные… Так что ты, парень, прикуси язык. Ребята после этого боя горой встанут за французика, а он, как ты теперь знаешь, парень злопамятный. Мой добрый совет: молчи.
Я вздохнул. Мимо прошла Моник — как всегда прекрасная, изящная… Я не мог поверить, что эта леди могла за одну секунду отправить на тот свет пару испанцев. Похоже, она совершенно не переживала о случившемся. Они с Дюпоном коротко о чем-то переговорили, но никакой близости между ними я не заметил. Это показалось мне странным — ведь Моник только что спасла ему жизнь.
— А эта дамочка, может быть, еще покруче муженька… — задумчиво прошептал Мерфи. — И глаза у нее во время боя стали разноцветные, Кристин права.
Веки мои совсем отяжелели, и я почувствовал, что проваливаюсь в сон. Усталые матросы вели корабль и перевязывали раненых, но об уборке никто речи не заводил. Последнее, что я помню — рядом со мной присел Роберт и стал что-то рассказывать о Кристин. Я уснул, и мне приснилась наша с дедом ферма. Я сидел на крыльце дома и говорил со странным прозрачным человеком. Он рассказал мне много интересного и о Дюпоне, и о Моник, и, почему-то, о сэре Френсисе Дрейке. Но что именно, я к утру не помнил.
Глава четвертая
Черный флаг
— Вставай, соня! Завтракать пора.
Меня разбудил Роберт. Солнце уже взошло и я, услышав о завтраке, сразу почувствовал, как чудовищно голоден. Встать оказалось нелегко — и ноги, и спина затекли от ночевки на палубе. «Устрица» все также шла по ветру, море выглядело спокойным. Будто и не были мы вчера на краю гибели. Завтракать все пришли на палубу — кроме раненых и губернаторши, которая, по словам Кристин, пребывала в состоянии, близком к помешательству.
— Мне пришлось отхлестать ее по щекам и запереть в каюте! — просто сказала она. — Что ты так на меня уставился, Джон Мак-Гиннис? Надоело! То сделай, это принеси, и так целый день. А уж сколько она мне пощечин надавала! Хватит, теперь моя очередь. А завтрак ей не положен, пусть немного успокоится.
— Где-то я видел тебя прежде, — усмехнулся Дюпон. — И обязательно вспомню, где…
— Вы, мсье Клод, для этого выкрали у меня заколку? — Кристин повернулась к нему, не переставая грызть сухарь. — Что, тоже держали ее, закрыв глаза?