Пираты. Книга 2. Остров Паука
Шрифт:
Уже не боясь пуль, я вынырнула и что было сил поплыла к своему кораблю. Я уже видела, как собравшиеся на бушприте матросы готовятся кинуть мне веревку, слышала, как они меня поторапливают, но понимала: мне не успеть. А потом грянул выстрел и вода у меня за спиной будто закипела. Спустя несколько мгновений я ухватилась за веревку и едва увернулась от разогнавшегося носа «Ла Навидад».
— Я трижды не попал! — почти похвастался Клод, втаскивая меня на борт. — А Роберт прикончил акулу с одного выстрела, и две другие стали ее рвать! Эта кобра — лучше дельфина во сто крат.
— Ты охотник,
Когда из меня вылилась вся проглоченная морская вода, с меня уже стащили мокрый камзол и укутали в одеяло. Пришлось этим одеялом и разгонять чересчур заботливых друзей — нам нельзя было упустить «Золотую лань»! Я кинулась к штурвалу, мы развернулись и начали погоню. «Ла Навидад» быстро набрал скорость и стал нагонять. Ветер, вызываемый дельфином, пока дул и в наши паруса.
— Я помню, как ты управлялась с кораблем, владея дельфином! — Роб хромая подошел и встал рядом. — Нам не подойти достаточно близко. И под наши батареи Дрейк не подставится, увернется. Джон жив?
— Жив! И именно поэтому нам не надо стрелять из всех пушек! Что ты стоишь?! — если бы не раненая нога, бестолковый Роб получил бы хорошую затрещину. — Ступай к любой пушке, и когда подойдем на расстояние выстрела, сшиби ему мачту, что ли! Пусть поймет, что без парусов ему никакой дельфин не поможет!
— Но я не умею наводить пушку!
— Спроси, как, и хотя бы попробуй! У тебя же кобра, не тяни!
Роберт сорвал с шеи шнурок с фигуркой кобры и хотел еще что-то сказать, но я наградила его таким взглядом, что он наконец убрался. Конечно, можно было дать волшебный предмет и опытному пушкарю, да только время дороже.
— Что случилось? — Бенёвский проводил взглядом Роба и решил, что пришло его время получить объяснения. — Вы же не собираетесь топить его вместе с дельфином? Нужно вступить в переговоры! И, кстати, там богатая добыча…
— Заткнитесь, полковник! Не до вас!
Дрейк начал лавировать. И ветры тут же кинулись ему на помощь: он уходил на северо-восток под всеми парусами, а все, что могла сделать я — идти бейдевиндом на север. Только что сокращенное расстояние снова начало увеличиваться. Я уже собиралась сама бежать к пушке, когда услышала выстрел.
Конечно же, Роб попал. Вот только мачта, к моему разочарованию, устояла. Зато удар получила такой сильный, что зашаталась, обрывая снасти. Я увидела, как матросы кинулись убирать паруса. Отлично! Значит, уже не уйдет далеко, будет крутиться рядом. Я передала Моррисону штурвал, перевесилась через фальш-борт и закричала:
— Роб! А теперь в руль ему! Прямо под корму!
Он ответил что-то неразборчиво, а спустя минуту пушка снова выстрелила. Ядро разорвалось именно там, где я и хотела. Мне и проверять было не нужно: лопасть руля если не разбита совсем, то порядком испорчена.
Некоторое время погоня продолжалась с нашим нарастающим преимуществом в скорости, а потом корабль Дрейка лег в дрейф. Ветры перестали нам мешать, и причина тому могла быть только одна: он не касается дельфина. Когда мы приблизились, я увидела, почему: капитан стоял у самого борта, вытянув руку над водой.
— Там, кажется, что-то болтается на цепочке… —
Я лихорадочно соображала, что делать. Рядом с Дрейком стоял Джон, его придерживали двое молодцов, один из которых прижал к горлу шотландца нож. Мы подошли совсем близко.
— Переговоры! — закричал Бенёвский и тут же получил хорошего тычка в спину от Клода.
Естественно, рядом оказался Устюжин, оба были готовы сцепиться, но мне не было до этого дела. Джон поднял руку, привлекая внимание. Я приказала всем молчать.
— Я предлагаю обменять дельфина на кобру! Пусть Роб придет для переговоров, без предмета!
Дрейк покачал дельфином над водой, лишний раз, напоминая, что все висит на волоске. Я прикинула, как Роберт сейчас пристрелит его, а я кинусь в воду. Вполне можно успеть, но Джон… Тогда Джон умрет, и этот вариант пришлось отбросить. Тем более что между кораблями, нагло показывая плавники, проплыли две акулы.
— Держи! — Роб протягивал мне шнурок с коброй. — Я приказал спустить шлюпку.
— Уже приказываешь? — я приняла предмет. — Что он задумал? Почему ты, а не я?
— Потому что ты — капитан. А если Джону нужен я, то я и приду. Дрейк не мог меня звать, он и имени-то моего не помнит.
— Верно…
— И пусть прихватит бутылку рома! — выкрикнул Джон. — У капитана Дрейка давно пересохло горло!
— Отравить ром?.. — пробормотала я. — Когда же мы успеем, да и нечем…
— Он не мог это иметь в виду! — Клод положил руку мне на плечо. — Успокойся. Сосредоточься на Джоне, вдвоем мы можем пристрелить обоих. Он будет свободен и, может быть, прыгнет в шлюпку? Конечно, его не трудно будет пристрелить и там. И зачем-то же ему нужна бутылка?
Шлюпка в несколько гребков преодолела разделявшее корабли пространство, и Роб, держа в одной руке бутылку, с трудом взобрался на борт. Я заметила, как промокла его штанина — не успевшая толком затянуться рана открылась. Только этого не хватало! Я повесила кобру на шею, почувствовав кожей знакомое покалывание.
На «Золотой лани» состоялся короткий разговор. Дрейк что-то спрашивал у Роба, недовольно скривив рот. Потом один из матросов забрал у Роба бутылку, внимательно осмотрел и передал Джону. Тот снял шляпу и пристроил бутылку себе на голову, придерживая одной рукой.
— Стреляй, Кристин! Покажи сэру Френсису, на что способна кобра!
Я беспомощно оглянулась на Клода. Он только пожал плечами. Что ж, я тоже верила в силу предмета, но расстояние все, же было приличным, да и корабли немного покачивало. — Дашь свое ружье?
— Если промажешь, то промажешь. А нет — сгодится и пистолет, — Клод вытащил оружие из-за пояса, взвел курок и протянул мне. — Заряжен. Сделай, что он хочет.
Я медленно подняла руку. Те парни, что держали Джона, тут же отпустили его и отошли на шаг. Роберт тоже шагнул в сторону, наткнувшись спиной на Дрейка. Я собралась было выстрелить, в последний миг передумала и опустила пистолет, но тут же устыдилась. Я выстрелила почти не целясь, постаравшись взять как можно выше. В самый момент выстрела в глаз будто что-то попало, и он заслезился.