Пирожки для принца
Шрифт:
– Не, я только прощения попросить. Больше ничего.
Соня вздохнула.
– Ты только пить переставай. Не дело это. Девку вон себе хорошую найди да женись. Только мягкохарактерную не бери. Выбирай ту, что в ежовых рукавицах тебя держать будет.
Толик кивнул, скомканно попрощался и исчез за дверью. А ведь наверняка хотел что-то сказать… Спугнула. Ну ничего. Пусть походит, дозреет, никуда он от нее не денется.
А у нее дела. Нужно налаживать отношения с будущим мужем. Вчерашнее мрачное настроение отступило. В конце концов, Люксен вел себя более чем прилично. Романтическую
Что нет у него к ней каких-то пылких чувств? А откуда им взяться? Они два дня как знакомы и за это время почти не виделись. Главное - он славный парень. Может, как-то у них стерпится-слюбится. И раз уж все местные землянки со своими мужьями живут душа в душу, почему именно Соня должна стать исключением?
Так, подбадривая себя, Соня дошла до апартаментов жениха.
Дверь в приемную была приоткрыта. Да-да, в ту самую приемную, где и нужно было ждать его высочество, вместо того чтобы ломиться в его комнату… Это воспоминание заставило Соню покраснеть.
Она остановилась на минуту, чтобы собраться с мыслями и справиться с волнением.
И правильно сделала, что остановилась. Из-за приоткрытой двери доносились голоса. Один из них - хорошо уже знакомый голос принца, второй - женский, глубокий и томный. Обладательница такого голоса наверняка должна быть очень хороша собой. И тут дело даже не в тембре, а в едва скользящих нотках самодовольства. Так говорят те, кто точно знает, что мир лежит у их ног, а если пока не лежит, то только и мечтает, как бы там поуютнее устроиться.
– А что мне оставалось делать? - в голосе неизвестной дамы надрыв, надо сказать, не слишком искренний, по крайней мере, Соня быстро бы ее раскусила. - Моей жизни постоянно что-то угрожало, мне было страшно, и я захотела просто немного покоя.
Холодное, как лед, предчувствие сковало сердце Сони.
– Вы должны были сказать об этом мне, - бесстрастно отвечает принц.
Или не бесстрастно? Возможно, в этом голосе слышались какие-то чувства. Но какие - Соня не могла понять.
– А я и говорю! Теперь, - дама не сомневается в своей правоте.
– В день моей свадьбы? - спрашивает принц, и Соня перестает дышать.
– В день нашей свадьбы, - томным с хрипотцой голосом поправляет его собеседница.
Что ж, догадаться нетрудно: коварная невеста не умерла, а лишь притворилась мертвой, чтобы до самой свадьбы ее оставили в покое потенциальные отравители. А теперь явилась потребовать, чтобы принц на ней женился. Интересно, как у них здесь считается: первое слово дороже второго? Да как бы ни считалось! Любой закон можно трактовать по-разному, и вряд ли где-то есть мир, в котором это не так.
Лучше бы ей уйти. Не стоять тут под дверью, не подслушивать. Увидит ее принц - и к горечи поражения добавится еще стыд: она опять подслушивает. Уйти - это правильно, добраться до комнаты, присесть и там уже подумать, что делать дальше. Например, вернуть в приемнуюТолика, вытянуть из него все подробности, даже те, которых он сам не знает, и найти способ отсюда убраться.
Итак, давай. Правой-левой, марш отсюда, приказала себе
Соня рыдала, размазывая по щекам чудесный естественный макияж, который ей с таким трудом удалось нанести. Да и какая теперь разница? Как ее ни накрась, уж воскресшей невесте принца она точно в подметки не годится. Надо бы подумать, что дальше…
Если ее напрасно вытащили из родного мира и принц жениться на ней не будет, положена ли ей какая-нибудь компенсация? И вообще, что дальше? Оставят при дворе, младшим помощником повара? Или отправят в одну из деревень, надо которыми еще вчера она парила в статусе царской невесты? Если честно, второе предпочтительней. Простая жизнь на природе, вдали от дворцовых интриг, устроила бы ее куда больше.
А главное, там не придется встречаться с принцем и его супругой. А меньше всего на свете ей хотелось бы их видеть вместе… да хоть бы и по отдельности.
Точно! Соня попросит Кларину, чтобы выделили ей домик. Интересно, есть у них в деревнях таверны? А что, освоится, откроет маленький ресторанчик. Вряд ли ее выставят из замка без копейки за душой. Если что, можно будет и Толика потеребить, все-таки представитель агентства - это почти посол ее родного мира в этом. И он не должен допустить, чтобы с подданными так обращались.
Соня вытерла слезы. Порыдали и хватит. Ситуация, конечно, противная, ничего не скажешь. Но не смертельная. Нужно взять себя в руки и жить дальше.
Не думала же она, в самом деле, что ей положен принц? Правильно делала, что не думала. Не положен.
Взгляд упал не колечко с зеленым камнем. А вот такие подарки ей теперь без надобности. Тоже не положены. Пусть свои побрякушки вешает на эту…
Соня попыталась подобрать для Изабеллы какой-нибудь обидный эпитет, но он не подбирался. Как можно придумать что-то обидное для того, кто состоит из сплошных совершенств?
Кольцо. Нечего ему у нее на пальце делать. Соня изо всех сил рванула его с руки. Но кольцо не поддалось, так и сидело на пальце, словно вцепилось в него зубами. Нет, так дело не пойдет. Если дергать - не получится, аккуратнее надо. Соня потянула нежнее, попыталась покрутить - ничего. Кольцо сидело так, будто его на клей «Момент» посадили.
И, забыв о том, что минуту назад она давала себе слово больше не плакать, Соня разрыдалась пуще прежнего.
Дверь отворилась. Соне захотелось швырнуть в нее подушкой. Никого она сейчас не хотела видеть, а особенно того, кто входит без стука. Правда, еще больше Соне не хотелось, чтобы кто-то видел ее. Она вытащила из кармана кружевной носовой платок, поводила им под глазами в надежде убрать черные разводы, вытерла нос и только после этого обернулась.