Пирожки для принца
Шрифт:
– А что я творю? – глупо гадать, лучше спросить напрямую.
Кларина схватила ее за руку и потащила по коридору. Остановилась она только в комнате. Выгнала прочь девушек, занятых, кажется, влажной уборкой; убедилась, что дверь закрыта, и, понизив голос, спросила:
– Ты кого там прокляла?
Час от часу не легче! Вот уж чего Соня не думала делать никогда в жизни, так это кого-то проклинать.
– Никого! И в мыслях не было, – совершенно честно ответила она.
Тетка недобро зыркнула на нее.
– Так уж и не было. Аж иглы красные полетели!
Что-то
– Вспоминай, о чем думала! Кому зла желала, когда его высочество уходить засобирался?
Не отвяжется ведь! Соня задумалась. Вроде бы она тогда крепко переживала, что ничего об этом чертовом мире не знает, а объяснять ей никто не торопится, и недобрым словом вспоминала представителя агентства.
Точно, вот оно!
– Я подумала, – тихо проговорила она, – что неплохо бы, чтобы у представителя агентства кошелек украли. Ну, чтобы он того… из запоя-то… – она зажмурилась, ожидая на свою голову нового потока ругани и недовольства. Но тетка вздохнула с облегчением.
– Хвала Оракулу! Этот из ваших, мало чего понимает. Может, и не догадается, что это порча, когда кошелек сопрут.
– Сопрут? Это же не обязательно. Может, обойдется? Я же просто так, в сердцах подумала.
– Обойдется! – усмехнулась Кларина. – Ты, девка, вот что. Если такая горячая, то думай, что думаешь. Особенно когда злишься на кого-то. И зла людям так запросто не желай, а то не успеешь оглянуться – и вместо царской опочивальни в серой башне окажешься. Тут с этим строго.
Думай, что думаешь, – легко сказать!
– Как же мне это контролировать? Оно же само…
– А ты когда злишься – злись на то, что есть. Вот думаешь о человеке плохо – и думай: такой-то нехороший, такое-то сделал. Ох и злюсь же я на него! А вот всяких «чтоб его кондрашка взяла» – не смей! Дар у тебя недюжинный, я смотрю. Но это палка о двух концах. Не справишься – доведет до беды.
Соня притихла. Дар у нее… Просто голова кругом от этого всего.
Но с даром она после разберется. А вот то, что сварливая тетка жизни ее учит, проявляет что-то похожее на заботу, – это хорошо. Может, не такая она и противная. И раз уж у них идет вполне себе мирная беседа, надо попытаться что-нибудь разузнать.
– Скажите, Кларина, а вот те девушки… невесты, которые до меня сюда прибывали… что с ними стало? – осторожно спросила она. – Куда они делись?
Та округлила глаза:
– А куда они денутся? Сидят во дворце, деньги казенные на наряды переводят, пока есть такая возможность, – о девушках она говорила без особой приязни.
– И сколько их тут?
– Так трое уже. Ты вот четвертая, только тебя и не хватало.
– А для чего не хватало? – продолжала допытываться Соня. Но, кажется, лимит терпения Кларины был исчерпан.
– Это я тебе полдня буду рассказывать, что да как. А у меня дел полно, надо к свадьбе готовиться.
К четвертой, ага. Эта информация не желала
– И вообще, – продолжала Кларина, – без кошелька твой представитель долго не погуляет. Может, завтра к вечеру у него все и спросишь.
– А свадьба когда?
Кларина уже направлялась к выходу, но остановилась и ответила:
– Послезавтра.
Час от часу не легче!
В голове у Сони начал вырисовываться кое-какой план, но для его реализации нужно было кровь из носу задать тетке еще один вопрос.
– Распоследненький вопросик! Честное слово!
– Ну что? – тетка недовольно остановилась возле самых дверей.
– А если мне что-то понадобится: еда там, или наряды, или замок посмотреть – к кому мне обращаться? Вы так заняты…
– А полную комнату горничных девок ты не видела? Ты ж принцева невеста, вот и пользуйся. Пока есть возможность.
Это «пока» оптимизма не внушало. Поэтому пользоваться необходимо как можно быстрее.
Девушки-горничные появились в комнате через несколько минут, и Соня бодро начала отдавать распоряжения и задавать вопросы.
– Ну-ка, скажи мне, милочка, какой спиртной напиток у вас тут самый крепкий?
– Ореховая настойка, – растерянно проговорила та.
– А принеси-ка мне бутыль, да побольше.
– Бутыль?
– Ну графин, кувшин… во что тут у вас выпивку наливают?
Девушка кивнула и тут же скрылась за дверью. Вторая смотрела на Соню испуганно. В принципе, такую реакцию можно понять. Вряд ли предыдущие невесты с первых минут пребывания в замке решали уйти в запой.
Предыдущие невесты… так вот почему принц такой невозмутимый. Он тут, похоже, каждую неделю женится. А когда у тебя три жены уже есть, четвертая свадьба – не такое уж и великое событие. А вот почему новоиспеченные супруги в замке временно и чем это ей грозит в будущем, надо выяснить как можно быстрее. И для этого все средства хороши.
Дверь приоткрылась, и в комнату скользнула девушка горничная. В руках у нее была полуторалитровая глиняная амфора.
– Вы собираетесь все это пить? – с ужасом спросила она.
– Что я собираюсь, не твоего ума дело, – отрезала Соня. Не хватало еще, чтобы о ее плане раньше времени узнала Кларина. – А вот скажи-ка ты мне, где сейчас представитель агентства?
– Как где? Они у себя во флигеле, гневаться изволят и о бренности бытия рассуждать. У них, говорят, деньги украли.
Соня чуть удержалась от того, чтобы присвистнуть. Быстро же ее проклятие сбылось – и получаса не прошло.
– Проводи-ка меня туда, и сейчас же, – распорядилась она. Главное, чтобы звучало убедительно. Кто знает, может, принцессам во всякие флигели ходить не положено, а скажешь поувереннее – и не успеет задуматься, поспешит исполнить приказ.
Какое-то время в глазах девушки еще плескалось сомнение.
– Чего стоим, кого ждем? – прикрикнула Соня, ругая себя на чем свет стоит, что запугивает бедняжку.
Так, ругать себя нельзя, а то опять красные иглы посыплются, и сляжет она от неизвестной болезни.