Улыбнувшись самой обнадёживающей улыбкой, которую смог собрать, я произнёс:
– Я езжу по командировкам, Дань! У меня намечается поездка в Москву. Прошерстю
столичные аптеки. Уверен – отыщется лекарство, которое поднимет на ноги тётю Раю.
В его глазах блеснули слёзы.
– Спасибо, Ренатка! Хорошо, что мы встретились! Мама тоже любила тебя.
– Отставить пессимизм! – я принял вид сердитого отставного полководца, – почему «любила»? Почему в прошедшем времени?! Мы ещё повоюем! Она обязательно выздоровеет! Тётя Рая ещё не старая женщина! Кстати, сколько ей лет, Даня?
– Пятьдесят девять.
– Значит, на следующий год будем праздновать юбилей! Соберёмся вместе, как в давние, добрые времена! Погуляем, погудим, попляшем, повеселимся. Искушаем пирожки с повидлом и капустой, которая она замечательно печёт.
– Дай Бог! – всхлипнув, прошептал он.
Сочувствуя,
посмотрел на скорбное лицо друга, прочитав на нём, что положение тёти Раи чрезвычайно тяжёлое. Я решил, во что бы то ни стало, помочь Даниилу, отметив её важность и срочность. Я расстался с одноклассником в глубокой задумчивости. Как мог, пытался, отбросить мысли о возможной смерти тёти Раи. Я спасал себя тем слабым утешением, что возраст тёти Раи не престарелый и не шибко пожилой, который логично приближал бы человека к завершению жизненного пути. Но другая моя натура, настроенная более пессимистично громко вещала, что у смерти не бывает строгих рамок, обозначенных границами появившейся седины и утратой суставной прыти. Смерть имеет привычку появиться совсем неожиданно и нежданно, будто рухнувшая с кровли глыба льда. Именно в этом состоит её коварная месть, застигать несчастных людей неподготовленными и, в некотором смысле, безоружными.