Шрифт:
ТЫСЯЧА И ОДИН ТВОРЧЕСКИЙ ДЕНЬ ПИСАТЕЛЯ РАЗГУСЛЯЕВА
В который раз писатель Разгусляев стоял у подъезда с вывеской “Издательство”. В его подмечающих всё глазах фиксировалось, как из издательства периодически выходили с сигнальными экземплярами своих книг удачливые авторы. На их лицах крупными планами играла радость, сквозило счастье, эмоции переполняли сущность, а книги были с не дававшими повода сомневаться в гениальности авторов бросающимися в глаза названиями: “Иисус Христос – спаситель человечества”, “Пушкин – солнце
Разгусляев, писатель от Бога, но по существу пробавляющийся постмодерном, сюром и всякими другими новомодными эпатажными вещичками, переборов свою зависть к коллегам, решил, наконец-то, взяться за серьезный труд. Дома Разгусляев уселся за стол написать что-то эпохальное. Только о чем или о ком? Рука потянулась написать роман с беспроигрышной темой о богине: о Диане, Афродите, Гее. Не важно, о какой богине, главное, чтобы героиня была само небесное создание с ангельской внешностью, обязательно голубые глаза, букли в белокурых волосах, подчеркнутая тонкая талия, перед сном распахнутая ночная вуаль под французским названием пеньюар. Еще чтобы богиня была выше характера простой смертной и на уровне полета души. Перед мысленным взором Разгусляева проплывали многочисленные имена богинь из разных мифологий: Геката, Артемида, Венера, Немезида, Ника, Аврора, Терпсихора, Астарта, Исида, Дзигокудаю, Гуаньинь, Деви, Берегиня, Коатликуэ…
В этот момент вдохновение кружило где-то совсем рядом, только надо было поймать его за хвост и заставить работать на себя.
(День 1)
Итак, Разгусляев не стал откладывать роман в долгий ящик. Он с воодушевлением выстукивал карандашом по столу, но вдохновение на морзянку не откликалось. Он схватился за голову.
– Катя! Ау! Где ты пропала? – позвал он жену, – Нужна твоя неоценимая помощь. Тут у меня не клеится, нелады с первой главой, происходит что-то непонятное, не выписываются некоторые детали. Ты не знаешь, во что одеты богини, в частности, Афродита или Венера?
Катя вышла из кухни в передничке в разноцветный горошек.
В воспаленном мозгу Разгусляева включилось воображение. Жена предстала как есть богиней, то есть в чем мать родила. Разве что воображение позволило быть ей в легкой воздушной тунике.
Он стал целовать ручку новоявленной богине, обнюхивать и обхаживать ее.
– Б-б-б-б… Б-б-богиня!! – замямлил он, но тут же, пораженный, вскричал, хватаясь за авторучку. – Катя, не надо слов, стой, замри, не дыши, это то, что надо!
Катя замерла в недоумении.
Роман со скрипом, но продолжался. Последние главы были проходные и касались физического превосходства богинь над простыми смертными. С этими описаниями Разгусляев справлялся. Да и как иначе, богини были верх совершенства, а земные женщины – одно слово – приземленными. Много о них не напишешь.
Разгусляев уже бредил 53 главой. Пора было заглянуть в душу богинь, а это требовало знаний и доказательств,
(День 53)
Дома Разгусляев от недостатка мыслей почесал голову и решил подключить к своей проблеме жену.
– Катя! Ау! Где ты? – позвал он ее. – Я в творческом кризисе. Наверное, кишка тонка? Нужна практическая помощь. У меня не клеится, не выписываются некоторые детали. Ты не знаешь, что едят богини?
Катя вышла из кухни с пустым пластиковым подносом в руках.
Воспаленное воображение Разгусляева представило Катю как есть полуобнаженной богиней… Полный яств поднос в ее руках отливал золотом. Писатель с урчанием накинулся на блюда.
– О, шведский стол! Полный амброзии! Стой, замри, не дыши, это то, что надо! – вскричал пораженный Разгусляев, хватаясь за авторучку.
Катя замерла в недоумении.
(День 128)
Разгусляев в глубоких размышлениях ходил из угла в угол. Он думал, как начать 128 главу о богине.
– Катя, я в ступоре, нужна твоя шефская помощь, – позвал он жену. – Прояви терпение. Тут у меня не клеится, не выписываются некоторые детали. Ты не знаешь, что пьют богини?
Катя вышла со шваброй и половым ведром, в котором плескалась вода.
Воспаленное воображение Разгусляева представило Катю как есть полуобнаженной богиней… Швабра превратилась в лавровую ветвь, а ведро – в амфору на голове Кати. Он припал к горлышку губами и стал жадно пить.
– Нектар в золотом кубке! Прекрасный душистый сладкий цветочный нектар! Божественный напиток! “Нектар” – моя любимая марка пива! Катя, стой, замри, не дыши, это то, что надо! – вскричал пораженный Разгусляев, хватаясь за авторучку.
Катя замерла в недоумении.
(День 256)
Разгусляев начал 256 главу о богине. После первой строчки вторая не шла. Включил телевизор. Сплошное мыло: дон Педро и донимающие его донны Луиза и Кончита. В сердцах выключил.
– Катя! Ау! Где ты опять пропала? Накрываюсь медным тазом! Нужна твоя экстренная помощь, – позвал он жену. – Дай наводку. Тут у меня не клеится, не выписываются некоторые детали. Ты не знаешь, богини падки на деньги и украшения?
Катя вышла с купюрами и со злостью стала разбрасывать их из окна. Вслед полетели жемчужные бусы.
Он с завистью смотрел, как они выброшенные медленно кружили в воздухе, и внизу их подбирали прохожие, затевая потасовки между собой.
Воспаленное воображение Разгусляева представило Катю как есть полуобнаженной богиней…
– О, помощь бедным и немощным, занимаются благотворительностью! А сколько на земле сирых и алчущих?! Стой, замри, не дыши, это то, что надо! – вскричал пораженный Разгусляев, хватаясь за авторучку.