Пища любви
Шрифт:
— Да, — изрекла Лаура на том конце провода.
— Да, — передал Томмазо своему другу.
Лаура озадаченно посмотрела на свой телефон. Либо очень сильное эхо, либо Томмазо повторяет каждое ее слово…
Бруно кивнул.
— Отлично. Теперь посмотрим, что у нее есть в холодильнике. Вряд ли мы сможем приготовить идеальное sugo di lepre, если она хочет съесть его раньше полуночи, но попытаемся изобразить что-нибудь похожее.
Он взял лимон и принялся нарезать его небольшими кубиками, объясняя Томмазо (и через третье лицо — Лауре),
Когда двое молодых людей вышли из «Темпли», была уже полночь. Они выпили по стаканчику в маленьком баре и отправились по тихим улочкам в их общую квартиру на Трастевере.
Когда Лаура позвонила Томмазо, он записал ее номер в телефонную книгу, и по дороге домой набрал его.
— Привет, Лаура. Это Томмазо. Как ваше блюдо?
— Ой, привет, Томмазо. Все отлично. Я вам безгранично признательна.
— Где вы? Я слышу что-то наподобие эха.
— Я в ванной. Собираюсь лечь спать.
— Она в ванной, — прошептал Томмазо, обращаясь к Бруно. — Это хороший знак.
— Это блюдо из зайчатины и помидоров — нечто волшебное, — продолжала Лаура. Томмазо услышал плеск воды. — Хотя, конечно, мой соус был гораздо хуже того, который приготовили бы вы. Если бы я сначала все не перепутала…
Томмазо улыбнулся Бруно.
— Знаете, я хочу приготовить кое-что для вас, Лаура. По-настоящему, как положено.
— Правда?
— Что вы делаете завтра вечером?
Лаура выдержала паузу. Ей не хотелось показаться слишком сговорчивой, но заяц действительно был великолепен.
— Честно говоря, ничего, — наконец произнесла она.
Закончив разговор, Томмазо издал вопль, который эхом разнесся по узенькой улочке.
— Она хочет, чтобы я приготовил для нее ужин!
— Замечательно, — сухо сказал Бруно. — Интересно будет посмотреть, что ты подашь.
— Ну… Я думал, ты мне что-нибудь подскажешь, дружище.
— Hai voluto la bicicletta [11] … — пожал плечами Бруно.
— Ну ладно тебе. Ты же знаешь, я бы сделал для тебя то же самое.
— То же самое — вряд ли, — ответил Бруно, — учитывая, что готовить ты не умеешь.
— Ты прекрасно понимаешь, что я имел в виду.
Некоторое время они шли молча. Потом Бруно сказал:
— Хотелось бы уточнить, о чем конкретно ты меня просишь?
— Чтобы ты мне что-нибудь подсказал. И я бы приготовил для прекрасной Лауры что-нибудь настолько потрясающее, роскошное и сексуальное, что она влюбилась бы в меня и упала ко мне в постель.
11
Букв.: Хотел велосипед — жми на педали (ит.).
Бруно немного подумал над этими словами и сказал:
—
— Это как же так, мой философ?
— Если ты хочешь, чтобы человек заплакал, — медленно пояснил Бруно, — нужно дать ему нарезанный лук. А если хочешь, чтобы он загрустил, надо приготовить для него блюдо, которое мама готовила ему в детстве. Видишь разницу?
Томмазо пожал плечами.
— А потерять голову… — продолжил Бруно — Это, разумеется, потруднее, чем заставить плакать, но вполне возможно. Морепродукты, к примеру, стимулируют сексуальное влечение. Еще моллюски, улитки в масле и с чесноком. Можно взять немного carciofioni — маленьких артишоков — и приготовить их с мятой в мягком топленом масле. Еще, разумеется, вино. А под занавес — сахарный взрыв, что-нибудь легкое, но искусное, вызывающее прилив энергии и счастья… Но это только одна сторона проблемы. Если хочешь, чтобы девушка в тебя влюбилась, нужно готовить совсем иначе — что-нибудь до ужаса простое, но действенное. Чтобы стало понятно, что ты понимаешь сущность ее души.
— Например?
— В том-то и сложность… Это зависит от конкретного человека. Нужно очень хорошо знать того, для кого стараешься, — его прошлое, его корни, грубый это человек или утонченный, черствый или мягкий. Нужно для начала испробовать самого человека, чтобы понять, каков он на вкус. Короче говоря, нужно его любить. И даже в этом случае можно знать его недостаточно для того, чтобы приготовить блюдо, которое завоюет его душу.
— Parla come t'ha fatto mammeta, — засмеялся Томмазо — Это для меня слишком сложно. От твоей кухни мне нужно только одно — затащить Лауру в постель.
— От моейкухни? Я думал, от меня требуются только голые идеи.
— Ох… — смутился Томмазо. — Я как раз представил себе… как будет ужасно, если я испорчу твое великолепное меню. Ты расстроишься, и тогда я тоже расстроюсь и не смогу сделать Лауру счастливой. И эта неудача тяжким грузом будет лежать на твоей совести, не правда ли? А кроме того, — хитро прищурился Томмазо — тебе ведь не часто предоставляется возможность опробовать свои рецепты на настоящей американке. Я имею в виду твои собственные рецепты.
— Что правда, то правда, — мрачно признался Бруно. — В «Темпли» я всего лишь подсобный рабочий. Высокого класса, но подмастерье. Изо дня в день я готовлю выпечку и десерты по рецептам Алена, его знаменитый карамельный мусс с ванилью. Даже если бы я захотел приготовить что-нибудь получше, он бы все равно не позволил. «А что касается римских традиций, — изобразил он швейцарский акцент своего шефа — спасибо, нам эта крестьянская кухня ни к чему». Только Мишле, Мишле и еще раз Мишле. Паштет из гусиной печенки, белые трюфели, соус с шампанским. Почему? Разве простая тушеная говядина по-римски хуже, чем любое из этих блюд? И…