Пишущая судьбы

Крапицкая Влада

Добавляя кровь в пиалу, я сосредоточенно помешивала жидкость, следя за консистенцией. Довившись нужного результата, я наполнила ручку полученным раствором и, достав чистый листок бумаги, написала в верхнем правом углу: "Десятое июля две тысячи двенадцатого года".

– Скажи своё полное имя.

– Карелин Всеволод Петрович.

Записав под датой имя, я взяла черновик и стала аккуратно переписывать текст.

Через час текст был написан и, отложив в сторону ручку, я откинулась на спинку стула. Несмотря на то,

что я просто писала, после такого я всегда чувствовала себя какой-то разбитой и обессилившей. Иногда мне казалось, что таким образом я расплачиваюсь за написание судеб, потому что всегда после этого несколько дней не могла ничего делать и вела себя апатично.

Посидев пару минут, я заставила себя подняться и, достав небольшой металлический поднос из кухонно шкафчика, вернулась к столу. Перечитав ещё раз текст, чтобы удостовериться в правильности написания, я положила его на поднос.

– Дай мне, пожалуйста, спички, - попросила я у Всеволода, потому что подняться сил уже не был.

Он принёс мне их и с интересом стал наблюдать за моими действиями. Я зажгла спичку и, взяв лист, подожгла его.

– Ты что делаешь?
– он дёрнулся, пытаясь отобрать у меня горящий листок.

– Всеволод, так надо. Не мешай, - устало сказала я.

Дождавшись, пока бумага превратиться в пепел, я достала из ящичка стола амулет и начала осторожно засыпать внутрь пепел. Когда всё, до последней частички было внутри, я достала свечку и зажгла её. Добавив пару капель воска внутрь, и капнув каплю на маленькую пробку, я запечатала амулет, и протянула его Всеволоду.

– Возьми и держи его ближе к телу. Не отдавай его никому и девять лет не открывай.

– А что с ним делать через девять лет?
– беря амулет в руку, спросил Всеволод.

– Что хочешь. Можешь выбросить, а можешь оставить на память обо мне, - ответила я.

Порвав на мелкие кусочки черновик, я выбросила его в мусорное ведро и, забрав ручку с пиалой со стола, поплелась в спальню.

В общем-то, раствор мне больше не нужен был, но я специально забрала его и спрятала в тумбу, чтобы потом попугать Всеволода и дать ему стимул для возвращения.

Бессильно рухнув на кровать, я укрылась одеялом и закрыла глаза.

– Тебе плохо?
– заботливо спросила Всеволод, заходя в спальню.

– Просто без сил, - ответила я.
– Это всегда так.

– Отдохни, - тихо сказал он и, поцеловав меня в лоб, поправил одеяло.
– Хочешь, я приготовлю тебе чего-нибудь вкусненького? Драники любишь?

– Люблю, - прошептала я.

Всеволод вышел из спальни, а я вяло подумала: "Как же хорошо когда о тебе кто-то заботиться. И какая же я сволочь, что такое написала ему, но уже ничего не переделаешь. Ладно, он мне потом устроит порку ремнём и получит компенсацию за свои страдания. А на будущее пять раз подумает, прежде чем что-то мне сказать, боясь, что я и не такое могу потом ему прописать".

Повернувшись на бок, я обняла вторую подушку и тяжело вздохнула. "Впереди два дня вялости и полной апатии".

10

– Айрина, просыпайся. Уже восемь часов, - сквозь сон стал пробивать мягкий голос и я, открыв глаза, нехотя перевернулась на спину. Всеволод сидел на кровати и смотрел на меня.
– Тебе сюда принести драники или на кухню выйдешь?

– На кухню, - ответила я и села на кровати.

Каждое движение давалось с трудом, и во всём теле была тяжесть, но я знала, что необходимо двигаться, иначе будет хуже.

– Что с тобой? Ты ледяная.

– После написания судьбы всегда так, - вяло ответила я, опуская ноги с кровати.
– Наверное, расплата за вмешательство в судьбу. Чтобы что-либо переделать, надо приложить усилия, соответственно потратить свою энергию.

– Что надо делать, чтобы тебе стало легче?

– Ничего. Вернее, есть и спать, - ответила я и, встав с кровати, пошатнулась.

Всеволод взял меня под локоть и повёл на кухню. Усадив меня там за стол, он поставил передо мной тарелку с драниками и небольшое блюдце, а потом достал из холодильника сметану.

– Тебя может покормить?
– участливо спросил он.

– Нет, сама уж как-нибудь, - ответила я, беря драник.

Макнув его в сметану, я откусила кусочек и с наслаждением стала его жевать. Корочка приятно хрустела на зубах, а вкус был изумительным.

– Если вдруг когда-либо разоришься, можешь смело открывать свой ресторан, - произнесла я, беря второй драник.
– У тебя кулинарный талант.

– Ого! Вот это прогресс. Ты признала, что тебе хоть что-то во мне нравится?
– он с улыбкой посмотрел на меня.

– Это бессовестная лесть, чтобы задобрить тебя, - ответила я по привычке, чтобы поддеть его, и чтобы он не раздувался от гордости.
– Могу и правду сказать.

– Пожалуй, остановимся на первом варианте. Лесть меня устраивает.

Съев ещё пару драников, я откинулась на спину стула и попыталась унять мерзкую дрожь в руках.

– Наелась?
– спросил Всеволод.

– Нет ещё. Просто слабость. Не обращай внимания, - ответила я.
– Кстати, десятого числа ты обязательно должен быть в Москве и проснуться в своей кровати, иначе я не ручаюсь за последствия.

– Я поеду завтра. Меня в Горно-Алтайске будет ждать самолёт. За счёт разницы во времени я успею вернуться домой.

– Самолёты арендуешь? Богато живёшь, - апатично произнесла я.

– Самолёт мой личный, - небрежно ответил он и улыбнулся.

– Дело твоё. Теперь второе - у меня осталась твоя кровь и если ты не вернёшься сюда, чтобы выполнить свою часть договора, я твою жизнь превращу в ад. Для меня не проблема прописать ещё один день из твоей судьбы.