Письма 1886-1917

Станиславский Константин Сергеевич

Я очень взволнован оказанной мне высокой честью избрания меня в почетные академики по разряду изящной словесности при отделении русского языка и словесности Академии наук.

Принимая возложенное на меня звание, я чувствую себя награжденным выше заслуг.

Прежде всего, мне хочется высказать как Вам, так и всем Вашим товарищам по Академии, почтившим меня избранием, мою большую, идущую из глубины сердца благодарность. Усердно прошу Вас быть моим посредником для передачи моих чувств.

Второе мое желание в том, чтобы высказать свою радость за театр и его служителей, культурная и просветительная деятельность которых получила высокое признание.

Поощренный

вниманием Академии к моей деятельности, я с удвоенной энергией отдамся работе.

С совершенным и глубоким почтением к Вам

К. С. Алексеев (Станиславский)

1917 г. 10 апреля

Москва

506. А. Ф. Кони

11 апреля 1917

Глубокоуважаемый

Анатолий Федорович!

По вине почты я только вчера получил Ваше доброе и ласковое письмо от 20 марта с/г., в котором Вы извещаете меня об избрании в почетные академики по предложению, внесенному Вами и Нестором Александровичем. Таким образом, против моего желания, произошла обидная для меня задержка, которую Вы могли ошибочно объяснить отсутствием внимания, почтения и благодарности к Вам. Поэтому теперь я спешу уверить Вас в том, что я тем более польщен и тронут моим избранием, что оно произошло по Вашему и Нестора Александровича предложению.

Мне хочется от всего сердца поблагодарить Вас за Ваше неизменное доброе внимание к моей деятельности, не только теперь, но и в далеком прошлом, когда нашему театру приходилось с большим трудом завоевывать себе право существования. Ваше авторитетное слово давало нам веру, бодрость и защиту, а Ваши доброта и ласка поощряли нас к дальнейшей работе. И теперь новое доказательство Вашей доброты и Вашего внимания ко мне переполнило мое сердце чувством большой и искренней благодарности.

Еще важнее и трогательнее Ваша неизменная любовь и вера в театр, который так часто подвергается справедливым и несправедливым нападкам. Вы как верный друг театра и артистов поддержали и почтили их в моем лице высоким признанием самой Академии в важный момент освобождения и обновления нашей жизни. За это Вам еще более низкий поклон, еще большая сердечная благодарность.

Извиняясь за задержку этого письма, я пользуюсь случаем, чтоб высказать Вам лучшие пожелания и уверить Вас в моем большом, искреннем уважении, почитании и душевной Вам преданности.

К. Алексеев (Станиславский)

Москва

11-IV-917

507*. В. В. Котляревской

23 мая 1917

Москва

Дорогая Вера Васильевна!

Жду высланных сундуков, хотя волнуюсь вопросом: пройдут ли они в двери. Что же мне делать, если они не пройдут? Сам я уезжаю из Москвы в Уфу 2-го июня ¹.

Сердечно сочувствую Вам. Чувствую, что Ваши нервы совсем истрепались. Да и понятно, Вы были в самой гуще революции и сидите в ней и по настоящее время. До сих пор не забыл, что было пережито мною в 1905 г. Не желая умалять важности и грозности времени, не желая утешать Вас, скажу, что я таю в себе хорошие надежды. Перерождение народов не может совершиться без потрясений. Конечно, Вы наблюдаете события близко, а мы лишь издали, и потому Вам виднее. Но… атмосфера, в которой Вы живете, делает Вас болезненно чуткой. У нас спокойнее. А потому хорошо, что Вы уезжаете

из Петрограда. Приезжайте сюда, передохните, и тогда Вы лучше разберетесь в том, что происходит, и оцените события.

Что делать — в материальном отношении придется временно съежиться. Но это ненадолго. И меня тоже почистили и почистят порядком. И я тоже ищу новую квартиру, и не только потому, что нас гонят с этой квартиры, но и потому, что она стала не по средствам. Целую Вашу ручку, мужу жму руку. Мужайтесь. Все обойдется.

Ваш преданный К. Алексеев

508*. О. В. Гзовской

27 мая 1917

Москва

«Поколебалась!.. Что на земле незыблемо теперь!»

Несчастливцев — «Лес».

Желаю Вам скорее, раз и навсегда, определить свои цели в искусстве, чтоб неуклонно стремиться к ним и успеть достигнуть хотя бы ничтожной их части.

Желаю Вам найти счастия в страданих искусства. Желаю Вам от души найти в будущем таких же искренних и любящих Вас друзей, которых Вы бросаете теперь.

Будьте счастливы. Да поможет Вам господь!

Feci quod potui, — faciant meliora potentes [59] ¹.

59

Я сделал все, что мог, — кто может, пусть сделает лучше (лат.)

Сердечно любящий Вас К. Алексеев

509*. Вл. И. Немировичу-Данченко

13 сентября 1917

Дорогой Владимир Иванович!

Не знаю, что вызвало Ваше письмо. Я ничего не предпринимал и ничего особенного никому не говорил, тем более что я никого и не вижу. Я переживаю очень тяжелое время; мне очень тяжело и нестерпимо скучно. Но я борюсь с тем, что во мне, молча.

Что касается до самолюбия и, в частности, до «Села Степанчикова», то беда в том, что я очень рад, что не играю, и теперь мечтаю только об одном: забыть обо всем, что было, и больше не видеть ничего, что относится к злосчастной постановке ¹.

Относительно будущих ролей я и не думаю, так как я ничего больше не смогу сделать, по крайней мере в Художественном театре. В этом направлении, после полного краха моего плана, моя энергия совершенно упала. Может быть, в другой области и в другом месте я смогу воскреснуть. Я говорю, конечно, не о других театрах, но — о студиях. Otello — free!..

Ваш

К. Алексеев

1917-15/IX

510*. В. В. Лужскому

Сентябрь 1917

Дорогой Василий Васильевич,

«Дно» могу смотреть, когда Вы назначите. Два часа — очень неудобное время. Пропадает репетиция. Хорошо бы в один из дней (кроме 20-го — у меня общее собрание) назначить репетицию часа в 4 — тогда не пропала бы репетиция «Чайки» ¹. Имейте в виду, что жена волнуется о следующем: если придется ехать в Крым, тогда можно будет отсрочить поездку; если же на Кавказ, то 28 сентября идет последний в этом месяце поезд на Кисловодск. Я не понял хорошо — последний ли вообще, тогда отъезд 28-го неизбежен, если же только в этом месяце, тогда…