Письма бойцов
Шрифт:
Тогда во время последнего наступления англичане, прошляпив русский рывок через Синай, попытались отыграться. Иван Дмитриевич только с дороги и моста видел три сбитых самолета. А сколько их лежит в пустынях вокруг! Вся армейская ПВО прикрывает канал. За спинами зенитчиков полки скоростных пушечных «Дроздов» и тяжелых перехватчиков.
Колонна встала под склоном бархана. В темпе разбили лагерь. Ужин саперы готовили сами. Топливо разумеется брали с собой. В целом, на этот раз командиры и каптенармусы предусмотрели сотни мелочей, без которых переход через пустыню осложняется,
В паре километров остановились два пехотных батальона. Мимо бивуака прошли танки. Рота БТК даже ход не снизила. Вот здесь им самое раздолье, простор для маневренной войны, насколько хватит бензина в баках. Сплошной стальной поток через безводные пески и скалы.
Никитин с Кравцовым быстро пробежались по лагерю, спросили ротных и старших офицеров о неполадках, затем погрузились во внедорожник и умчались. За десять минут до отбытия им принесли срочную радиограмму. Разумеется, никому ничего не говорилось. Ждать дальнейших приказов, и все.
— Как наши машины, Виталий Павлович?
— Молимся, — коротко ответствовал капитан Соколов. Зампотех присел в тени грузовика, повел плечами, потянул руки до хруста в суставах и негромко добавил: — фильтра забиваются. Заставляю выбивать и продувать на каждой стоянке. Совсем как в Иордании, только хуже. На высоких оборотах моторы греются. Скорость снизил, разогнался и не переключился — стрелка термодатчика прыгает в красную. Ужас.
— Немного осталось. Мы уже в прифронтовой полосе.
— Хотелось бы не только доехать, но и уехать, Иван Дмитриевич.
— Понимаю.
Офицеры улыбнулись грустной шутке.
Сам Никифоров отправился проверять свои понтонные парки. Сегодня у батальона их было четыре. Такое внимание руководства к дефицитным средствам и маршрут уже не оставляли сомнений — мехбригаду точно придется переправлять через Нил. Другого и быть не может. Не на юг же в Эфиопию отправят.
После боев конца мая, рывка к каналу русские подвижные части выдохлись. Все снабжение палестинской группировки висело на грунтовке через Пальмиру. В дельте Нила закрепились там куда смогли дойти. Южнее ограничились цепочкой дозоров в пустыне. Говорят, один молодой и дерзкий поручик даже сумел сфотографировать Каир. Дошел с взводом разведки. Но задерживаться не стал. Правильно сделал, если честно. Противник там хорошо укрепился.
В отсутствие Никитина и Кравцова за батальон отвечал командир второй роты. Ему комбат и передал по рации приказ вставать на ночлег. Если подумать, совершенно нестандартное, непривычное для русской армии положение. Обычно командира батальона замещает командир первой роты, но в Отдельном Кексгольмском свои порядки. Никифорову рассказывали, что все пошло с того момента, когда до войны Никитин шагнул с ротного сразу в комбаты, на первую роту поставили молодого офицера. Комбат опирался по привычке на своих старых верных Кравцова и Чистякова, так с этого момента командир второй роты и стал вторым замом.
Естественно,
Командование вернулось поздно вечером. Оказывается, штаб бригады стоит в десяти верстах. Там полковник Манштейн и собрал командиров своих полков, батальонов и приданных частей. Утром наступление. Саперам задача — под ногами не путаться, держаться рядом с артиллерией, быть готовыми в любой момент налаживать переправы. При необходимости разминирование, расчистка заграждений, помощь связистам. Если что изменится, нас оповестят.
— Иначе и не предполагалось. А вот атака с марша несколько удивляет.
— В нашей ситуации разумное решение, — Чистяков провел ладонью по подбородку. Офицеры после совещания прогуливались по периметру лагеря. Пустыня вокруг завораживала. Песчаный океан. Если бы не гул машин, лязг, рокот, можно было услышать пение ветра в барханах, шелест песка, крики птиц, шуршание, шорохи. Несмотря на суровые условия, везде есть жизнь. Вон, тушканчик мелькнул за камнем, чьи-то ушки и черный носик виднеются под кустиком колючки, на песке извилистый след гада.
— Тяжелый батальон успеет догнать? — полюбопытствовал штабс-капитан Никифоров.
— Догонят. Ночью услышим.
Слова оказались пророческими. Всю ночь не стихал гул. Через пустыню шли войска. Это противоречило всем уставам и наставлениям, но это было правильно. Особенности ТВД не позволяли подтянуть ударные кулаки заблаговременно, банально пришлось бы слишком много средств держать на снабжении войск буквально всем, включая воду. Да и командование группировки не хотело раньше времени тревожить противника. Англичане хоть и понесли потери в авиации, но скоростные разведчики регулярно проскакивали над линиями соприкосновения.
Глава 3
Царское Село
1 июля 1940. Князь Дмитрий.
Знакомый кабинет на втором этаже Александровского дворца. Хозяин молча читает документы, делает быстрые пометки карандашом, резолюции пишет чернильной ручкой. Мундир гвардейского полковника сидит на человеке как влитый, видно молодому мужчине постоянно приходится носить форму. Наконец, Алексей распрямляется, закидывает руки за голову и с наслаждением потягивается.
— Извини, заставил ждать.
Сидящий напротив князь кивает в ответ.
— Завалили?
— Мобилизация проклятая. Вержбицкий прислал очередной прожект на шесть миллионов. Да еще предлагает формировать легкие дивизии из инородцев.
— Даже так? — бровь князя Дмитрия поднялась. — Куда нам столько?
— Верно мыслишь. Мобилизовать я могу хоть десять миллионов, но кто работать будет?
— Знаешь, все больше убеждаюсь, что ты правильно все решил. Хотя я сам поддерживал Вержбицкого. Кедров думает широко. А с рокировкой адмиралов, ты тогда всех удивил.