Письма для Люка

Пеннза Эми

Вонючка.

Я выхожу на переполненное поле как раз в тот момент, когда по нему бежит мой светловолосый пятилетний сын.

Мое сердце подскакивает к горлу.

— Джек! — я ускоряю шаг.

Ну, вразвалочку. Это всё, что я могу сделать в данный момент.

Воздух рассекает свист. Секунду спустя я слышу раскатистый смех моего мужа.

Моё беспокойство

исчезает. На моих губах появляется улыбка, и я продолжаю идти по газону. Люк на голову выше всех остальных на поле, и на руках у него Джек. Когда они смотрят друг на друга, трудно сказать, где кончаются волосы у одного и начинаются у другого. Люк отрастил волосы после службы в армии, и я никогда ещё не была так счастлива видеть эти золотистые кудри.

Он также получил диплом преподавателя. И, вопреки его утверждениям, он отлично учился в колледже, сумев получить ученую степень за три года. И теперь в средней школе Беллфлауэр-Бей работает лучший учитель естественных наук и математики в штате.

Имею в виду, может быть, я предвзята, но я так не думаю.

Футболисты средней школы и помощники тренеров толпятся вокруг моего мужа и сына. Как и его папу, Джека любят все, кто встречается на его пути. Он, конечно, доставляет неприятности, но всё, что ему нужно сделать, — это сверкнуть улыбкой и закатить глаза, и все тают.

Это он тоже унаследовал от своего отца.

Люк замечает меня. Даже несмотря на расстояние между нами, я вижу, как загораются его глаза. Он ставит Джека на землю и направляет его к пункту раздачи воды. В мгновение ока Джек наполняет бумажные стаканчики и раздаёт их игрокам.

Мой муж шагает ко мне. Его взгляд опускается на мой живот, и выражение его лица смягчается. Когда он достигает середины поля, он притягивает меня к себе для поцелуя.

Это, э-э, продолжается немного дольше, чем, вероятно, следовало бы. Я знаю об этом потому, что секунд через десять несколько футболистов средней школы улюлюкают и издают звуки поцелуев.

Люк улыбается мне в губы, затем прерывает наш поцелуй и поворачивается к своим игрокам.

—

Ладно, с вас хватит. Все выстраиваются в линию. Я хочу сотни. Четыре штуки.

Свист переходит в стоны.

Один из помощников тренера несколько раз хлопает в ладоши.

— Вперед, дамы! Вы слышали тренера.

Игроки трусцой направляются к конечной зоне.

Люк подхватывает меня на руки и несет к боковой линии.

— Люк! — я хватаю его за предплечье, и моё лицо вспыхивает от жара. — Отпусти меня!

Он ухмыляется.

— Ни за что, милая. Эти ребята не отличат свою задницу от локтя. Я ни за что не оставлю свою беременную жену стоять посреди поля. Просто приготовься к поездке, детка.

Я качаю головой и пытаюсь сохранить раздражение, но это трудно, когда он улыбается мне с такой любовью на лице. Когда он опускает меня на землю, малыш пинается так сильно, что я задыхаюсь.

— Ого, — бормочет Люк. — Я это почувствовал. — Его улыбка становится шире, когда он осторожно ставит меня на ноги. Он проводит большой рукой по моему раздутому животу. — Думаю, у нас появится ещё один чемпион штата.

Я закатываю глаза.

— Ты же знаешь, что шансы пятьдесят на пятьдесят, что это девочка, да?

— Это не имеет значения, детка. Если она Харрингтон, она выиграет титул чемпиона штата. — Его голос становится хриплым. — Но если я добьюсь своего, она станет художницей, как и её прекрасная мама.

Я подхожу ближе и провожу костяшками пальцев по его заросшему щетиной подбородку.

— Я люблю тебя.

Люк снова заключает меня в объятия, его большие ладони обхватывают моё лицо.

— О, милая. — Он наклоняется и касается своим носом моего, прямо здесь, посреди футбольного стадиона, где мы впервые встретились много лет назад. — Я тоже люблю тебя, Хейвен Харрингтон. Безоговорочно.