Письма духовным детям
Шрифт:
Передайте Люб. Ал. мое глубокое сочувствие ей и великое желание преодолеть скорбь смерти и легко, радостно перейти в будущую жизнь, истинную родину нашу, уготованную нам от создания мира, где человек сделается подобным Ангелам, где лице его просветится яко солнце .
Передайте ей также: за то, что она, не зная меня, много лет относилась ко мне с любовью, я не забуду ее никогда, будет ли она еще долго жить или скоро умрет. И по смерти она будет дорога мне. О! если бы я имел дерзновение сказать, что моя душа всегда будет около ее и здесь, и в
Юлия Алексеевна, посмотрите в глаза Люб. Ал. со всей любовью, какая есть у Вас к ней, погладьте ей волосы, лицо и тысячу раз поцелуйте ей руки — это будет от меня. С нами Бог!
Если человек человека может любить и жалеть, то какова любовь Божия к нам, если она для нашего спасения привела Его на Крест! Поэтому пусть не боится Л., пусть надеется на беспредельную любовь Божию!
Пусть Любовь Ал. оправдает свое имя и почувствует некоторую любовь к Богу, претерпевшему и за нее ужасные муки, оскорбления и крестную смерть. Тогда Любовь небесная сделает Любовь земную своей родной дочерью, причастницей славы и блаженства Божественной жизни. Доказать свою любовь к Богу надо терпением скорби расставания с этим миром, терпением мучительной болезни без ропота, чтобы сделаться причастниками страданий Христовых. Если же с Ним страдаем, то с ним и спрославимся.
Еще повторяю: Любовь Ал., моя душа с Вами, всей силой она желает Вам того, что выше было написано. Терпите, не ропщите. Если оскудеет вера, говорите: “Господи, хочу верить, хочу быть истинной христианкой. Господи, помоги моему неверию!” И Господь не оставит Вас!
– ----------------------
1/I—58
О крестинах мое мнение спрашиваете. Вот оно: никогда не делайте, не говорите, не советуйте никому, если не просят. Даже когда просят, надо советовать или делать, хорошенько выяснив дело - с большим советом относительно просящего [= хорошо узнав просящего].
Господь благословит всех вас.
– ----------------------
28/I—58
Господь да благословит всех и вразумит. Всем надо держать за двумя заборами язык, тогда легче будет жить. Не берите на себя роли учительницы, а считайте себя сестрой, и не учите, а советуйте, если спросят, и не от себя, а от свв. Отцов. Иначе много себе повредите, не сделав пользы и другим. Простите.
– ---------------
3/III—58
Получил Ваше письмо. Отвечать на него не стоило бы, но тогда Вы подумали бы, что я на Вас обиделся, поэтому я решил кое-что сказать в ответ.
I.
II. “Если Вам хочется иметь обо мне вражье мнение, можете слушать Л.”, — так Вы пишете. Этой фразой как нельзя лучше Вы подтверждаете мою мысль в п. I: духовный отец создает мнение о своем чаде на основании чужого празднословия и осуждения (так по Вашему мнению выходит), а чадо считает своего духовного руководителя способным судить своих чад на основании мнения других. Как же он мог бы руководить ими?
К Вашему сведению: Л. о Вас ничего не говорила дурного ни мне, ни нашим.
III. Следующей фразой вы опять подтверждаете мое положение в пункте I, именно, Вы приводите слова Л.: “Вам все говорят, что батюшка плохой человек и пастырь”. Я тоже о себе скажу, только
IV. Вы пишите, что имели и имеете право судить о Л. и других. Очевидно, на основании того, что считаете себя духовной матерью Л., а других без всякого основания? На это Вам скажу: не имеете никакого права ни судить, ни тем более говорить свой суд другим, ибо это запрещено Самим Господом. Последствия Вашего суда доказывают это. От плод их познаете их сами. Плод Ваших слов — круговое расстройство.
V. Насколько я знаю, о Всеволод на Вас осердился не за Р., а за другое, что - Вы сами должны знать. Я этого не знаю.
VI. Прошу прощения у Вас за то, что я по празднословию назвал где-либо Вас ненормальной. Вы прекрасно знаете за что: за позу, шептание и подобное. Об этом я Вам лично одной и в присутствии других говорил и просил не делать впредь. А вы или не слушаете, или не можете отстать. Бросьте это, и никто Вас ненормальной не назовет.
VII. Вы пишите: “Я пришла к Вам духовно не маленькой и с немалыми достижениями (подчеркнуто Вами), со знанием Бога, врага, неба и ада”...
Я прихожу в ужас и трепет. Простите, что я не относился к Вам с благоговением. Извинить меня может только то, что и тогда, и теперь я не только вижу себя маленьким и не имеющим никаких достижений, никаких знаний о Боге, аде, небе, кроме сухих догматов, но и сознаю себя погибающим в нарушении всех заповедей, недостойным не только каких-либо достижений и знаний, но даже и звания христианина, а тем более сана иерея. Говорю это Вам искренне, ибо чувствую себя таким.
Так как духовного может познать только духовный же, т.е. находящийся на той же высоте, то я, будучи никем и ничем, и не мог постигнуть Вас и Вашей высоты и относился к Вам, как к простому человеку. Простите, ради Христа, меня за это. Если бы я был способен к послушанию, то со слезами стал бы просить Вас быть моей духовной матерью и руководителем, но по неспособности и старости уже не могу быть послушником. Полагаю, что и этим п. VII-м доказан п. I.
Вывод: будем с Вами друзьями, если снизойдете до меня. Но я никак не могу допустить, чтобы Вы называли себя моим духовным чадом, а меня духовным отцом. Вы или найдете по своему возрасту духовного отца и руководителя, или идите путем, которым Вы достигли той высоты духовной, о которой пишете.
Помоги Вам Господь! Спасайтесь! Не забывайте и меня в Ваших святых молитвах. Привет всем и Божие благословение.
– -------------------------
18/02-60
Дорогая Юлия Алексеевна!
Мир Вам и спасение!
Пишу Вам по делу. На днях я взял преп. Исаака Сирина книгу, и очень удивился. Книга не моя, а я ни разу не посмотрел ее, даже когда Вы привезли. Моя книга с портретом, издание, кажется, 1911 г., с приложением подробного указателя.
Моя книга сроднилась со мной. Она у меня с 1917 г., я ее читал всю, думаю, не менее, как раз пятнадцать. Она мне дорога. Кстати у меня был Макарий Египетский, кто-то взял его в мое отсутствие и не вернул. Так делается у нас на Руси.