Письма Ефимову
Шрифт:
Цветная бумага для обложки — не такой уж бином Ньютона, образцом могут служить те же «Грани». Единственное, что при этом — бумага должна быть потолще, а то получается брошюристый вид. Тратить 70-100 долларов на вторую краску жалко, как-то не оправданно. Ну что там красить, слово «Чемодан» или мою фамилию? Другое дело, если бы была какая-то специфическая эмблема, символ, ассоциирующийся с тем или другим цветом, вроде капли в «Архивах [Страшного Суда]». А так — жалко. Может, если не хотите связываться с цветной бумагой, сделаете на манер «Заповедника»? Есть «Заповедник» черно-белый, есть черно-белое «Ремесло», получится что-то серийное, то есть, попытаемся возвести убожество в принцип.
Скрипт об Альтшуллере и Дрыжаковой я записал и даже отправил
В Сан-Франциско — лето, город маленький (700 000 жителей, как ни странно, чуть больше Таллина), компактный, а главное, жилищно-магазинно-учрежденческий, без всяких многомильных эстакад, пакгаузов, мертвых устрашающих зон и неясных железных конструкций. Все русские там профессионалы, богачи и невероятные ценители культуры. Заплатили мне стандартные для Сан-Франциско 700 долларов, это помимо дорожных расходов. Организует там всяческие мероприятия некая Мара Столина, ангелоподобная женщина и фантастическая дуся. Я оставил ей Ваши (и Сагаловского) координаты, расписав Вас почище Леонардо (в смысле универсализма). Если Вам, значит, позвонит Мара Столина, то помните, что она — ангел. Жизнь в Сан-Франциско — райская.
Между тем настроение хреновое. Американские книжки не продаются, Кнопф меня издавать больше не хочет, агент прямо не бросает, но и ничего сделать не может, бедняга. Аня Фридман возится со вторым ребенком, полтора года переводит очередной рассказ, и делает это только из чувства долга.
Работа на «Либерти», я уверен, кончится в течение года-двух, то есть, с внештатниками будет покончено. Беда с американскими хозяевами в том, что они не понимают, какие гениальные Довлатов и Парамонов. Они говорят, должны писать те, у кого большая зарплата. А те, у кого большая зарплата, в основном бывшие власовцы с 6-ю классами образования. И так далее.
Ну все. Нужно бежать за Колей к соседям. Всех обнимаю. С.
P.S. Проговорил целый вечер с московской переводчицей, гостившей в Н.Й. у дочери. Впечатление тяжелое, домой не потянуло.
И еще. Вы конечно, слышали, что умер Илья Авербах? С.
Довлатов — Ефимову
13 февраля 1986 года
Дорогой Игорь!
Здесь содержится: макет, обложка и титульный лист. Все это сделано не чересчур аккуратно. Например, обратные стороны текста из «Граней» вдруг проявились наружу, хотя я пользовался испытанным «Раббер-цементом». Знатоки говорят, что типографские фотомашины менее чувствительны, как ни странно, чем зирокс, а главное — более контрастны. Так что, надеюсь, сойдет.
Что касается обложки, то типографщики должны кое-что поскрести на негативе, это обычное дело.
Дальнейшие соображения таковы.
1. Согласны ли Вы, что можно сделать «Чемодан» так же, как «Заповедник», то есть, черным по белому? Получится что-то вроде серии. «Заповедник», мне кажется, выглядит пристойно.
2. Указание на первую публикацию в «Гранях» можно (как Вы считаете?) поместить среди выходных данных. Кстати, набирая выходные данные, постарайтесь не сделать опечаток. Корректуру «Ремесла» я читал три раза, мать и Лена по разу, и все же там есть две опечатки — буквенная и знак препинания. «Чемодан» прочитан раз семь. Если будет опечатка хоть одна, то это — мистика, как говорил Марамзин по другому поводу.
3. Если у Вас имеется книжка «Наши» (точнее, если Вы ее не выбросили), то взгляните, какая там бумага. С одной стороны, она почти газетная, сероватая, а с другой стороны — толстоватенькая. Может, дать такую? Книжка будет выглядеть потолще.
Вот, собственно, и все.
Событий никаких. Машину вожу редко и с отвращением. Грант снова не дали. Агент затаился. Аня Фридман год
Единственная маленькая, вернее — чужая, радость связана с Гиршиным. Он получил дивные рекомендации от Нормана Мейлера. Может, это сдвинет его дела с мертвой точки. Кстати, я перечитал только что «Брайтон-Бич», снова горячо одобрил и даже еще раз написал Гиршину об этом. В книге буквально пять-шесть ошибок, несколько словесных и одна более существенная. Ему надо было в конце подпустить (в связи с погасшим электричеством) метафизики с апокалипсисом, то есть, вывести действие из бытовой плоскости в небесную. Но, кажется, мы с Вами говорили об этом. Гиршину нужно было дать 3–4 страницы метафизики, а последние два-три абзаца оставить, как есть. Было бы здорово. Но и так хорошо. И человек он прекрасный, хоть и с южно-захолустным налетом.
Всех обнимаю. Девицам привет.
С.
P.S. С грустью узнал, что Кухарец на свободе. С.
Ефимов — Довлатову
17 февраля 1986 года
Дорогой Сережа!
Макет получил, спасибо. Все выглядит отлично. Сомнения у меня есть лишь в отношении письма Воннегута. Вы, наверное, знаете, что принято спрашивать разрешение на использование отрывков из частого письма в рекламных целях. Есть ли оно у Вас? Если нет, я представляю, как Вам тошно просить о таком разрешении. Но дело это столь кляузное, что его агент может при случае поднять бучу. Поэтому если Вы очень хотите использовать это письмо, я вынужден просить Вас написать мне, что такое разрешение у Вас есть. Кроме того, качество английского текста совершенно неудовлетворительно — он не пропечатается. Нельзя ли сделать его поярче?
Мы пока посылаем книгу на регистрацию в Библиотеку Конгресса. Значит, недели через три она сможет уйти в типографию. Сколько экземпляров нужно Вам? 200 хватит? Или нужно больше?
Всего доброго.
Ваш Игорь.
Довлатов — Ефимову
19 февраля 1986 года
Дорогой Игорь!
От письма Воннегута готов с легкостью отказаться. Никакого разрешения его использовать у меня, естественно, нет. И просить не хочется.
Есть другой вариант (прилагаю). Вам придется только наклеить сюда фотографию с первого варианта.
И еще. Обратите внимание, не крупноваты ли буквы на корешке. Если да, то типографщики, вообще-то, могут корешок (отдельно) уменьшить процентов на 5–7.
Двухсот экземпляров мне более чем хватит.
Из Ленинграда приехал некий Миша Иоссель, один из тех, кто воссоединился с американскими женами или, наоборот, мужьями. Жена у него, естественно, фиктивная. Этот Миша рассказал о ленинградских литделах довольно много интересного и мрачного. Во-первых, умер Рид Грачев. [Это сообщение оказалось ошибочным.] Во-вторых, вся нынешняя молодежь функционирует при музее Достоевского под прямым и нескрываемым контролем КГБ. Новое поколение не уважает ни Попова, ни Вольфа, увлекается йогой. Востоком, Кришной и так далее. Ведет себя этот Миша чрезвычайно претенциозно. При этом дал мне рассказ, я в метро раскрыл и на первой же странице прочел: «Небо было безоблачно и голубо». Как Вам это нравится «голубо»? Не слабо…
P.S. Воннегут с женой однажды минут двадцать убеждали меня, что «Сталин и Рейган — одно». И т. д. Всего доброго.
С.
P.P.S. Кришна — Кришной, но опуститься до романтики молодой автор не хочет. Это все последствия уроков Д. Я. Дара. С.
Довлатов — Ефимову
8 апреля 1986 года
Дорогой Игорь!
Посылаю Вам экземпляр журнала, о котором мы говорили. По-моему, все очень прилично. Вообще, я заметил, что по сравнению с нами даже чехи и румыны выглядят британскими лордами.