Письма из прошлого
Шрифт:
На этот раз снующие вокруг тени совершенно точно услышали его. Они столпились перед Дмитрием и начали живо что-то обсуждать. Речь их все еще казалась невнятной, слова мешались и путались, но в общей неразберихе Дима отчетливо разобрал слово «сон».
«Сон? Неужели это все сон? Но я ведь чувствую тело… Это не может быть сном, они ошибаются!..» — в отчаянии подумал Дима. Сам-то он был уверен, что все происходящее вокруг — реальность, какой бы странной она ни была.
Вдруг одна из теней двинулась вперед и приблизилась к нему. Расплывчатый контур резко стал четким, и Дмитрий увидел перед собой лицо женщины.
— …спать, — сказала женщина и слегка улыбнулась.
— Что? — попытался спросить Дима, не сумевший разобрать начала фразы. Он хотел попросить ее повторить сказанное, хотел задать много вопросов, но из горла вырвался только хриплый вздох.
Прямо перед его глазами блеснула тонкая медицинская игла, и Дмитрий снова отключился.
— Дима, Дима! Ты слышишь меня? Ты что-нибудь чувствуешь? Ну, ответь же! Я же вижу, что ты пришел в сознание! Дай мне знак, просто моргни, если слышишь и понимаешь меня, — женский голос был до такой степени настойчив, что вывел Дмитрия из состояния забытья.
«Опять Надюха что-то от меня хочет… Не дает нормально поспать, — подумал Дима, не открывая глаза. — Блин, как же мне плохо!.. Похоже, перебрал вчера… Башка раскалывается, и все тело ноет… Что со мной? Наверное, заболел…»
— Надь… — простонал он, даже не пытаясь разлепить тяжелые веки. — Не приставай, мне так хреново… Лучше дай мне…
И замолк на полуслове, потому что до него вдруг дошло, что он обрел память. Дима вспомнил, кто он, вспомнил, что работает заместителем главного врача психиатрической клиники, вспомнил, что у него есть жена и ребенок, вспомнил многое из того, что происходило с ним до настоящего момента. Отголоски недавних странных видений все еще были живы в голове, но теперь он понимал, что это был всего лишь бред. Вероятно, от высокой температуры.
Он заставил себя открыть глаза и осмотреться. И это ему удалось, хоть и не без труда — перед глазами стояла пелена, а очертания предметов расплывались. Но даже несмотря на это, Дмитрий понял, что проснулся не дома, а в незнакомой комнате с желто-серыми стенами и большим окном с серыми занавесками в цветочек. И что женщина, сидящая на стуле у его кровати, которая вскинулась, увидев, что он открыл глаза, и наклонилась к нему — не Надя. А Полина. Дмитрий четко произнес ее имя, и она обрадовалась.
— Слава богу! — проговорила Полина. — Ты действительно пришел в себя.
Она поднесла к его лицу руку с поднятыми указательным и средним пальцами — жест, который в одних культурах обозначает победу, а в других — знак дьявола.
— Посмотри, сколько пальцев?
— Два…
— Отлично! А ты помнишь, как тебя зовут? И какой сейчас год и месяц?
— Помню… Дмитрий Сергеевич Щеголев… Родился восьмого августа тысяча девятьсот семидесятого года…
— Все верно! — просияла Полина. — Господи, какое счастье, ты в порядке… Как ты себя чувствуешь? Голова сильно болит?
— Сильно… И не только голова… — простонал Дима.
Только сейчас он сумел оглядеть себя и увидел, что одна рука у него забинтована. Дмитрий осторожно поднес другую руку к голове и, ощупав ее, тоже обнаружил повязку.
— Тише, лежи спокойно, не шевелись. Я
— Что со мной случилось? — спросил он. — Почему я в больнице? Я ведь в больнице?
— Дима, давай не будем сейчас об этом говорить, ты еще слишком слаб, — отвечала Полина.
И Дмитрий не стал спорить — у него действительно не было сил говорить.
В палату вошла пожилая медсестра со шприцем в руках и склонилась над его кроватью. Дима вздохнул и закрыл глаза.
Когда он снова пришел в себя, в палате было темно, только пробивался через дверное стекло слабый свет ламп из коридора. Голова и тело все еще болели, но уже не так невыносимо. Оглядевшись в полумраке, Дима снова увидел Полину, она дремала, неудобно скрючившись на стуле, и он решил ее не тревожить, пусть отдохнет. Интересно, а почему с ним в больнице Полина, а не Надя? В том, что он находится именно в больнице, Дмитрий не сомневался, но еще не мог восстановить в памяти, из-за чего попал сюда. Он прикрыл глаза, не без труда поудобнее устроился на кровати и попытался привести мысли и воспоминания в порядок.
Итак, что он помнит последним? Где он был в тот момент — дома или на работе? Не дома точно… Но и не в клинике. Точно не в клинике, потому что он взял отпуск. Верно, он же взял отпуск! И сделал это потому, что они решили отвезти Кристинку на море. Да-да, все было именно так! Они собрались в отпуск, спланировали маршрут так, чтобы увидеть Волгу, и отправились к Черному морю на «Форде». Он, Дмитрий, еще специально как следует выспался, чтобы вести машину… Да-да, они выехали утром… Точнее уже днем, потому что долго собирались. Остановились пообедать в кафе, купили пирожков… А потом? Что было потом? Дмитрий не помнил. Кажется, было очень жарко, все время хотелось пить. Потом стемнело… А затем пошел дождь… Да, конечно, дождь! Еще была отвратительная видимость, его сильно клонило в сон, и он только в последнюю минуту заметил автомобиль, который чуть не врезался в них сзади… Ну да, именно так и было. Дима увидел идущий на обгон автомобиль, принял в сторону, а дальше… Дальше полный провал и темнота. Получается, они попали в аварию?
От подобного открытия Дмитрий чуть не подскочил, дернулся и тут же застонал от боли. Этот шум разбудил Полину, она вздрогнула, открыла глаза и испуганно посмотрела на него.
— Дима? Что? Тебе хуже?
— Полина… Я вспомнил… — прохрипел он. — Я ехал в отпуск… Мы ехали… Произошла авария, да? Так вот почему я в больнице…
И тут же с тревогой поглядел на свою добровольную сиделку:
— Полина, а почему здесь со мной ты, а не Надя? С ней все в порядке? А с Кристинкой? Они не пострадали?
Полина похлопала его по здоровой руке ободряющим и в то же время каким-то отвлекающим жестом.
— Успокойся, Дима, нет никаких причин для волнений. С ними все хорошо. Мы с тобой поговорим завтра. А сейчас ночь, надо спать…
С усилием Дмитрий повернул руку и сжал ее пальцы. Мысленно отметил, что это оказалось не так уж сложно и не так больно. В другой момент он наверняка порадовался бы тому, что к нему возвращается способность владеть своим телом, но сейчас его гораздо больше занимали другие вещи, которые представлялись куда более важными.