Письма из Терра Арссе
Шрифт:
— Спасибо. Ты знаешь, где библиотека, гвардейцы тебя пропустят. Надеюсь, ты найдешь нужную книгу.
Я кивнул и направился к выходу из кабинета, но на пороге кое-что вспомнил, остановился и обернулся:
— Знаешь, а у меня есть еще информация, которая тебя заинтересует. Король собирает Следующих в свой замок. Пятая, Четвертый и Третья уже направляются к тебе и сегодня-завтра будут в Галатилионе. Их сопровождает королевский посол по имени Таламур.
Даже не знаю, почему я сразу не рассказал об этом Тадимару. Наверное, был слишком сосредоточен
— Что же, в таком случае, я буду их ждать. Еще раз спасибо, — отозвался он рассеянно.
И, хотя я ожидал несколько иной реакции, понял, что наш разговор окончен. Мне тоже не терпелось поскорее найти необходимую информацию. Кивнув, покинул кабинет и быстрыми шагами направился в сторону библиотеки Первого замка.
Не верилось, что не пройдет и часа, как я, наконец, узнаю, где именно спрятан Кристальный гладиус.
Человек или зверь
Эмирата Палантир Ласта Аваньярима Терра Арссе. Глушь Гваэлонского леса
? Annelie — Lost
Люциус получил достаточно времени для того, чтобы отъесться и выспаться как следует. Я же получила достаточно времени для того, чтобы как следует обдумать содержание письма для Дэя.
Как объяснить ему, что невидимая стена, сбросившая его с къярда и желание вернуться к Пятой Следующей напрямую взаимосвязаны? Как заставить его быть как можно дальше от королевского замка в тот день, когда ей суждено будет утонуть, шагнув из окна в башне Тайры? Солгать, зная, что он, скорее всего, это почувствует и сделает все наоборот? Сказать правду, узнав которую он все равно тут же отправится к озеру?
Попробовала сама связаться с Пятой Следующей через ее сновидения, но, во-первых, не была уверена, что у меня получилось, поскольку в этой отрасли магии я была не особенно сильна.
Во-вторых, я недостаточно хорошо знала Тэтрилин, чтобы предположить, что она примет к сведению моё предупреждение.
И, наконец, в-третьих — где гарантия, что даже скажи она Дэю, чтобы тот не вздумал ее спасать, он не поступит с точностью до наоборот?
Можно было бы посоветоваться с Русом, однако тигр, видимо оскорбленный в лучших чувствах, после нашего последнего разговора, куда-то пропал. Оставалось делать выбор самостоятельно и ждать новых видений, которые запутают меня еще больше.
Сидя за широким письменным столом в кабинете, я комкала и отбрасывала в сторону пятый по счету листок с незаконченным письмом, переходя к шестому, пока еще чистому.
«Дэй, я рада, что мое письмо попало к тебе как раз вовремя…» — начала я, осторожно.
«Смею заверить тебя, что не имею отношения к той силе, что выбросила тебя из седла, заставив вернуться в Руатан…»
На столешницу тихо опустился Люциус. Порыв воздуха от взмаха его крыльев, сбросил на пол несколько смятых листков.
— Ц-ц-ц! Сколько бумаги перрепорртила! —
— Отстань, Люц, и без тебя тошно! — Отмахнулась я, продолжая думать над тем, как бы потактичнее просветить Дэймоса о масштабах надвигающейся проблемы.
Ворон недовольно фыркнул и каркнул:
— Уймись, манипуляторрша! Они все рравно сделают все по-своему, ты ничего не сможешь изменить…
Договорить он не успел, потому что я, разозлившись, одним взмахом руки сшибла его со столешницы. Однако оказавшись на полу, среди вороха бумаг, он продолжил вещать уже оттуда:
— Если хочешь что-то изменить — иди туда сама и меняй! А пока пррячешься тут, в Гваэлоне, вечно будешь рразрываться между прошлым и будущим, вместо того, чтобы жить в настоящем!
— Я вот не пойму, ты вообще чей фамильяр, мой или Руса?! Будешь еще подслушивать чужие разговоры — ощипаю как курицу и запеку с яблоками на ужин.
— Кто же тогда будет письма твоему своенрравному кррестнику носить, а? Пушистого заставишь?
Кажется, мои угрозы не возымели на ворона должного эффекта. Он снова взгромоздился на столешницу и уставился на меня своими блестящими черными глазами-бусинками.
— Голубя призову[1], — буркнула я. — Неприхотливого и, главное, молчаливого.
— И с ума тут сойдешь вместе с голубем в одиночестве, — произнес он тихо и серьезно.
Я понимала, что, несмотря на всю свою язвительность и постоянные жалобы, Люциус всегда был на моей стороне.
— И сойду, — так же тихо согласилась я. — Ты Руса давно видел?
— Со вчеррашнего дня он не появлялся, ушел куда-то далеко. Но, знаешь, я пару рраз видел его в лесу… — тут он замялся, словно думая, нужно ли вообще сообщать мне информацию, которая с большой долей вероятности вызовет мое недовольство.
— Говори, раз начал.
— Мне иногда кажется, что с каждым годом в нем все больше зверриного, и все меньше человеческого.
Я вздохнула. Люциус озвучил то, что было на уме у меня самой. Чем больше времени Рус проводил в зверином обличье, тем меньше становился похож на человека, которым был когда-то. Он все чаще бывал в лесу и все меньше со мной. Мог подолгу не разговаривать, думая о чем-то своем. Перестал верить в то, что мы сможем добиться исполнения нашего плана. Перестал надеяться. Смирился.
— Я все исправлю, — почти простонала я, устав уже повторять эту фразу снова и снова.
Он промолчал. Хоть большую часть времени клюв моего фамильяра не закрывался, иногда Люциус знал, когда лучше ничего не говорить.
«Вспомни, как я просила тебя не соваться в Авенир. Вспомни, как не стал меня слушать и сделал все по-своему. Вспомни, что из этого вышло. Как только узнаешь, где меч — поспеши за ним…» — продолжила я письмо, на строках которого мне было сложно сосредоточиться.
Скорее бы Рус вернулся. С ним рядом мне было гораздо спокойнее. Не казалось, что я схожу с ума, запутавшись в воспоминаниях и видениях.