Письма к дочери
Шрифт:
Знаешь, Кира, какой эпизод в советском кино мы считали наиболее сексуальным? Это Светличная в «Бриллиантовой руке». «Не виноватая я!» В чем, откровенно говоря, сексуальность? Да
Если бы мне доверили быть режиссером эротического театра или – что уж там – делать стриптиз-программу, я бы девушек полностью не раздевал. Это скучно и пошло. Мои девушки просто оголяли бы спину. Но так виртуозно бы при этом извивались, что мужчины в зале умирали бы от вожделения.
Спина – это чистое наслаждение. Настоящему мужчине ничего и не надо больше для вдохновения. Хорошая, красивая, ясная спина.
Ты занимаешься танцами, Кира, и я очень этому рад. Танцы – штука полезная всем. Даже мне в моем возрасте иногда приходит угарная мысль: а что, если начать танцевать? Но в детстве танцы – нужны особенно. И ты научишься главному – держать спину. Очень важное умение. Жизненно важное.
Ну
Случилось это году в 1979-м, в нашем пионерском лагере «Маяк», мне было 13. Девчонку звали Лена, из моего отряда – не самая красотка, к тому же дылда, повыше меня, а я был высокий. Мы, парни, ее часто дразнили. Она, если догоняла кого-то из нас, лупила по башке. К счастью, я бегал очень быстро.
А однажды вечером, на дискотеке в клубе, я вдруг увидел ее: волосы распустила, светлое платьице надела вместо вечных джинсов. И я чуть занервничал. Мое сердце романтичного отрока забилось чаще. Но я еще не понимал, что такое со мной, что надо делать. А что-то ведь надо.
Тут вдруг начинается Джо Дассен, медляк: «Et si tu n’existais pas…» Зеркальный шар под потолком крутится, ребята из старших отрядов своих девочек прижимают к расстегнутым по той моде рубахам. Я топчусь, поглядываю на Ленку. А Дассен мне будто шепчет: «Лёха, не дрейфь! Et si tu n’existais pas!»
Конец ознакомительного фрагмента.