Письма на чердак
Шрифт:
Но откуда он знает про таблетки? Я опустила голову и уставилась на широкую пряжку его ремня. Ой, нет! Я покраснела, не зная, куда девать глаза.
– Никаких таблеток. Всё должно происходить естественно. Ты неправильно поступаешь. Ты и так бываешь здесь слишком часто. Обычно СамСветы приходят лишь пару раз в неделю. Но ты упорная, ты здесь каждый день. Я занят, у меня нет столько времени на тебя.
– Я не буду принимать снотворное, – тихо сказала я. – И животными займусь. Обещаю!
Не знаю, почему я вспомнила про химер, но, когда он стоял так
Я не буду принимать таблетки, но приходить буду каждый день. Ничего не могу с собой поделать. Ты не остановишь меня. Я не могу по-другому.
Я не сказала этого, но, мне кажется, он понял по моим глазам.
– Я надеюсь на тебя, – сказал Хозяин. – Тебе пора возвращаться, а на следующий раз задание: разберись со своими химерами.
Значит, ещё не всё потеряно: я остаюсь его СамСветом. И хоть сегодня я провела в Тёмном Уголке мало времени, но была уверена, что вернусь сюда снова.
Деревня, Мой Волк, Синее Озеро – жизнь определённо налаживалась.
В это утро впервые за последний месяц, да и вообще впервые за долгое время, я проснулась счастливой.
Я подумала о своих подругах. Скоро они вернутся с каникул, мы соберёмся в школе, и они сядут рассказывать о своих летних приключениях. У каждой будет припасена история о себе и о нём. Таинственный он – диджей из лагеря, молодой сосед на даче, друг брата. Не обязательно даже, чтобы история была со счастливым концом. А я ничего не смогу рассказать. Буду только таинственно улыбаться, ведь ни один загадочный ОН не сравнится с Моим Волком, моим секретом, моим Хозяином. И честно говоря, я не хочу никому о нём рассказывать, не хочу ни с кем делиться им. Он только мой, и Тёмный Уголок – только моё место.
Я чувствовала себя прекрасно и не подозревала, что скоро мне будет совсем не до веселья. Я чуть не потеряла Тёмный Уголок и чуть не убила своих химер. А ещё познакомилась с Германом – угрюмым мальчишкой, у которого в Тёмном Уголке была невеста.
Шушу и Гном
Письмо 3
Здравствуй, Бархата.
Признаюсь, с детства я была вялой, трусливой, апатичной. Я избегала всего, что обычно любят дети, – шумных игр, аттракционов, шалостей. Больше всего я любила тихонько сидеть, прижавшись к маме, когда она читала вслух книгу, и твои истории, Бархата.
О Тёмном Уголке мы с Гномом решались говорить только на чердаке. Казалось, что если болтать о тайном сумрачном мире в детской или на улице, то золотой волк солнца доберётся до него, сожжёт – и Тёмный Уголок рассыплется, как бумага пеплом.
Но вот мы поднимались по лестнице на чердак – и словно оказывались в Тёмном Уголке, в нашем маленьком зелёном замке, в тайном мире, в золотой пыли.
– Мы же до сих пор никак не назвали наш
– А как назовём? – почесал лохматую макушку Гном.
– Быть может… Замок Лилового Цветка? – предположила я, вспомнив сон-траву.
– Зелёный замок не может называться лиловым цветком. И вообще, что это за слово такое – «лиловый»? – возразил Гном.
– Но этот цветок такой важный! – напомнила я.
– И в чём его важность?
И правда, в чём? Я не знала, поэтому перешла в наступление:
– Ты просто завидуешь, что Бархата подарила цветок мне!
– Я? Завидую? Что за глупость! Мне не нужен этот цветок! – возмутился Гном.
– Завидуешь! Завидуешь! – не унималась я.
Не всегда же брату быть вредным! Гном толкнул меня и убежал с чердака. Жажда мщения понесла меня за ним. Невозможно общаться с этим несносным мальчишкой! Но только с ним я могу говорить о Тёмном Уголке. Это наша тайна. Днём Плед всего лишь плед, а не дракон.
Новая прогулка состоялась через несколько дней. Засыпая, я вновь увидела следы. В этот раз я боялась уже меньше и ступила на искрящуюся дорожку, которая приведёт меня к Бархате. И снова луна, и ночь, и свет, и молния неба в углу расстегнулась, пропуская нас в мир-убежище.
Небо походило на озеро, а Дорога – на отражение лунного света в воде. И небо Тёмного Уголка было розово-сапфировым, в серебристых светящихся дорожках млечных путей.
Сегодня я решила вырастить сад. Раз уж у меня сила создания, то надо придумать компанию для нашей сон-травы.
Лиловый цветок стоял на подоконнике в зале, в маленькой вазочке. Обычно эти весенние цветы сразу вянут, а наш всё ещё мужественно держался. Он раскрылся, и в середине фиолетовой звёздочки желтело пушистое сердечко тычинок. Но я всё равно не одобряла того, что Бархата сорвала сон-траву и унесла из леса. Прости, Бархата. Но зато я с тобой честна.
Я вышла из замка и выбрала место для клумбы. Под окнами бывшей пустой комнаты, в которой теперь обитали мышки.
Приступим. Силой мысли я взрыхлила почву и обнесла ярким забором небольшой круг земли. Но цветы никак не получались. Как ни представляла я фиалки и розы, тюльпаны и гиацинты, коричневый круг взрыхлённой земли оставался пустым. А ведь я специально готовилась дома, листала энциклопедию, выбирая, какие цветы хочу видеть возле нашего замка. Но даже простой одуванчик не получился у меня, клумба продолжала сиротливо темнеть.
Гном встал рядом, наблюдая, как я гипнотизирую землю.
– Тебе не хватает силы, – сказала Бархата, выглядывая из окна зала и поглаживая пушистые лепестки сон-травы.
– Ничего не получится? – разочарованно спросила я.
– Цветы, даже волшебные, не растут в Тёмном Уголке.
Но я всё-таки попыталась ещё раз и ещё раз. Наконец устала и сдалась.
Гном хлопнул в ладоши – и яркий заборчик мигом исчез. Я грустно проводила взглядом разноцветный дымок моих несбывшихся фантазий. Гном пригладил землю, и мох облегчённо занял законное место.