Письма с «Маяка»

Макнамара Эли

– Никого, – подтверждаю я и тоже спрыгиваю на землю. – Насколько мне известно, дом пустой.

– Тогда давай его исследуем! – предлагает Чарли с загоревшимся взором.

– Зачем? Это всего лишь старый дом.

Чарли вздыхает.

– Ах, Грейси, где же та жажда приключений, которая зовет тебя объездить весь мир?

– Во всяком случае, «весь мир» не за этой стеной.

Чарли усмехается:

– Может быть. А что, если мы найдем там подходящее место, чтобы справить день рождения твоего бойфренда?

Я смотрю на Чарли, ничего

не понимая.

– Дом? – подсказывает он, кивая на стену. – Ты сказала, он пустой.

– Думаешь, мы в самом деле могли бы устроить там вечеринку? – спрашиваю я. – У нас не будет из-за этого неприятностей?

– Почему бы не пойти туда и не взглянуть? – искушает меня Чарли, снова залезая на стену. – Конечно, если ты не побоишься…

– А как же Вильсон? – спрашиваю я, наблюдая, как пес обнюхивает землю рядом со стеной. Затем он вонзает в нее когти – это его обычный ритуал перед тем, как начать рыть. – Он же не может перелезть через стену, а я не могу его оставить.

Чарли бросает взгляд на Вильсона, потом улыбается:

– Я думаю, Грейс, что ты в кои-то веки порадуешься тому, что Вильсон любит рыть ямы!

Глава 9

Вильсон роет яму под стеной, и земля летит во все стороны. Нам с Чарли удается залезть на стену, используя трещины между раскрошившимися кирпичами. Добравшись до самого верха, мы опасно там балансируем. В конце концов мы решаем, что единственный способ оказаться по другую сторону стены – это спрыгнуть вниз.

Чарли прыгает первым и уверенно приземляется на траве. Теперь моя очередь. Я тоже прыгаю, но приземляюсь на какой-то маленький бугорок и валюсь на Чарли. Он ловко подхватывает меня, не давая упасть.

– Спасибо, – говорю я зардевшемуся Чарли, когда он убирает одну руку с моего предплечья, а вторую – с моей груди.

– Всегда пожалуйста, – отвечает он. – Ой, я не то хотел сказать, я имел в виду…

– Все в порядке. Я знаю, что ты имел в виду, – поспешно произношу я, чтобы покончить с неловкой ситуацией. Я стряхиваю с джинсов кирпичную пыль. – А теперь давай посмотрим, сможем ли мы протащить сюда Вильсона.

Вот уж никогда не думала, что буду уговаривать Вильсона копать! Но именно это делаем мы с Чарли, подбадривая его. И вот уже – гораздо раньше, чем я ожидала, – мы видим ужасающе грязного Вильсона по эту сторону стены. Весьма довольный собой, он отряхивается, разбрасывая вокруг себя комья земли. Потом он смотрит на меня, опасаясь, что я начну ругать его за новую яму.

– Нет, – успокаиваю я собаку, гладя ее по голове. – Ты поступил правильно – на этот раз!

Мы втроем осторожно идем по огромным лужайкам. Точнее, вдвоем: Вильсон носится вокруг, часто делая остановки, чтобы что-то обнюхать или задрать лапу. Под ногами у нас трава, которую, несомненно, содержал в порядке садовник с помощью газонокосилки. Теперь она сильно разрослась.

– Наверно, на этих лужайках паслись овцы во времена Тюдоров, –

говорит Чарли, мысли которого текут в том же направлении. – Либо тут размахивало косами множество слуг. Держу пари, они очень обрадовались, когда была изобретена газонокосилка!

– Забавно, что теперь газонокосилку воспринимают как должное, не так ли? – отвечаю я.

– Думаю, именно поэтому многие люди находят историю интересной. Очень интересно узнавать, как жили эти люди, у которых был совсем иной быт, чем у нас. И как они справлялись, когда еще не было гаджетов, которые мы воспринимаем как должное.

– Я полагаю…

Я никогда не думала об истории в таком плане. Она начала немного больше интересовать меня с тех пор, как я встречаюсь с Дэнни, – его интерес к этому предмету заразителен. Но в школе нас лишь заставляют зубрить скучные даты битв и правления монархов. Если бы мы изучали жизнь обычных людей, это могло бы стать интереснее.

Чарли настоял, чтобы мы сначала пошли к озеру. Рассматривая плавающую в воде дикую живность, он сообщает мне, что здесь имеются тритоны, карпы кои и маленькие водяные клопы. К этой фауне чуть не добавилась большая лохматая собака. Вильсон пытался прыгнуть в воду, но нам удалось отвлечь его, бросив палку. Затем мы направляемся обратно, и по дороге Чарли замечает кролика, крошечного оленя-мунтжака и множество разных птиц.

– Разве здесь не замечательно! – восклицает Чарли. Мы останавливаемся перед маленьким каменным мостом над рвом – он ведет к парадному входу. – Разве тебе не хотелось бы жить в таком месте, где у самого порога вся эта живность, а пляж всего в нескольких шагах?

– Нет, – категорически заявляю я, устремляясь по мосту к особняку. Я начинаю грохотать одной из ручек на двойных дверях. – Когда у меня будет собственный дом, он будет новенький, с иголочки, а не старый и обветшавший, как этот.

– Кажется, ты заинтересовалась историей с тех пор, как встречаешься с Дэнни? – замечает Чарли, следуя за мной на мост.

– Да. Не знаю, почему меня раньше не интересовала история. Наверно, Дэнни умеет сделать ее более волнующей.

Но, как ни странно, далеко не такой волнующей, какой сделал ее разговор с Чарли об овцах и газонокосилках. В то время, как Чарли рассказывает мне обо всей флоре и фауне Сэндибридж-Холла, у меня в голове полно других мыслей. Это мысли о прошлом и о людях, которые здесь жили.

– Он делает ее волнующей, не так ли? – игриво спрашивает Чарли. – Что же он делает – наряжается в старинные костюмы и устраивает для тебя реконструкцию битв?

Чарли размахивает воображаемым мечом, пританцовывая на мосту в поединке с воображаемым противником. Вильсон вертится вокруг, обнюхивая его ноги.

– Нет! Мы просто беседуем на исторические темы, а иногда смотрим документальные фильмы.

Сейчас, когда я произношу это вслух, мои слова звучат немного скучно. Однако и Дэнни, и Чарли пробудили во мне интерес к истории.