Письма Сергея Довлатова к Владимовым
Шрифт:
Если вас смутит заглавие «В круге первом» (как оно смущает меня самого), то назовите, скажем: «Эксперимент, симптом или случайность?».
Если понадобится псевдоним, то подпишите — Д. Сергеев. Инициалы «С. Д.» не годятся, так подписывается в РМ Сергей Дедюлин [84] . Между прочим, этот Дедюлин напечатал лет десять назад в «Вестнике РХД» статью «Пушкин и Бродский» (сравнение шло в пользу Бродского), подписал эту статью «С. Д.» [85] , и весь Ленинград был уверен, что это именно я помешался на почве любви к Бродскому.
84
Сергей Владимирович Дедюлин (род. в 1950) — историк, журналист, с 1981 г. в эмиграции, в 1980-е сотрудник «Русской мысли». Живет в Париже.
85
«Пушкин и Бродский» («Вестник РХД», № 123, 1977). Статья подписана инициалами Д. С. (не С. Д.), перепечатана из самиздатского журн. «37». Ее
Как вы там? Надеюсь, вас еще не сожрали темные силы? Надеюсь, вы не на каждую низость окружающих реагируете сердечными приступами?
А также надеюсь, что мы увидимся весной, как обещала Наташа.
Всех обнимаю.
Ваш
С. Довлатов
15 мая (1986)
Дорогие Наташа и Георгий Николаевич!
Довольно грустно то, о чем вы пишете. И все-таки мне кажется, что европейские безобразия как-то опрятнее наших, американских. Все же в подоплеке европейского свинства лежат — пусть заниженные, окрашенные безумием, но все-таки — идеи: антисемитизм, славянство, почва, левые, правые, будущее России. В Америке — подоплека всегда денежная, а сами слова: «принцип», «идеал» — воспринимаются как неуклюжие и кокетливые ископаемые из Даля, такие же, как «тамбурмажор» или «шпрехшталмейстер». Всех тех людей в Нью-Йорке, которые не воруют, я знаю по именам и восхищаюсь ими так же, как в Союзе восхищался Солженицыным. Будь я Эрнстом Неизвестным, я бы ваял их одного за другим. Если бы вы знали, от скольких знакомых я слышал, что Миша Михайлов — дурак, и только потому это говорилось, что он — открытый и простой человек.
Именно поэтому меня давно удивляет интимная близость между Максимовым и Андреем Седых. Я никогда не пойму, что общего у фанатика и при всем его жлобстве — идейного человека Максимова с этим старым прохиндеем? Полностью и абсолютно доказано, что Седых крал деньги, жертвуемые Бунину Рахманиновым и Кусевицким, но никого это не интересует. У нас считается: если украл и не попался, значит — умница, настоящий бизнесмен. Я ничего не преувеличиваю. Здесь именно воруют, грабят, причем нисколько не фигуральным, а самым базарным или вокзальным способом. К сожалению, это относится только к нашей эмиграции. Среди стариков ворья меньше, Седых почти исключение. Какой бы причудливой, смехотворной и даже болезненной ни была деятельность Вадима Белоцерковского [86] , я не могу, сравнивая его с нашими, забыть о том, что он во всяком случае — не вор и не жулик. В Нью-Йорке это воспринимается почти как святость. Ладно…
86
Вадим Владимирович Белоцерковский (род. в 1928) — публицист, журналист, с 1972 г. в эмиграции, работал на радио «Свобода», живет в Мюнхене и Москве.
Скоро вам что-то пошлет (или даже уже послал) еще один славянский мыслитель Женя Наклеушев [87] , печатавшийся в «Континенте». По типу он начетчик, деревенский философ в оловянных очках и с самодельным телескопом в руке. Тем не менее, я, например, читаю его с интересом. На фоне всеобщего (не в Европе, а в Америке) балагурства, порядком мне надоевшего, хотя я отчасти сам его и взращивал, Наклеушев выглядит привлекательно. Должен сказать, что я еще в 1980-м году объяснял (как старший товарищ) Вайлю и Генису следующее. Если писатель лишен чувства юмора, то это — большое несчастье, но если он лишен чего-то обратного, скажем, чувства драмы, то это — еще большая трагедия. Все-таки, почти не нажимая педалей юмора, Толстой написал «Войну и мир», а без драматизма никто ничего великого не создал. Чувство драмы было у Тэффи, у Аверченко, не говоря о Зощенко или Булгакове. Разве что одни лишь Ильф с Петровым обходились (и то не всегда) без этого чувства, создавая чудные романы. Короче, мне все время вспоминаются слова Бердяева: «Некоторым весело даже в пустыне. Это и есть пошлость» [88] . Это Бердяй (как его называет Бродский) имел в виду нашу русскую прессу в Америке.
87
Евгений Михайлович Наклеушев (род. в 1942) — публицист, с 1977 г. в эмиграции.
88
«Некоторым весело даже в пустыне. Это и есть пошлость» — авторство Бердяева не установлено.
Что касается рецензии Тудоровской на «Ремесло» [89] , то хочу настоятельно попросить вас — никогда и никаких рецензий не печатать «из симпатии к своему автору», если эти рецензии почему-либо вам не нравятся. Я не хотел бы говорить, что она пишет плохо, хотя бы потому, что Тудоровская очень внимательна ко мне, и в то же время я не хотел бы говорить, что она пишет хорошо, хотя бы потому, что это значило бы — мое одобрение ее похвалам в мой же адрес. (Простите за муторную стилистику.) Короче, умоляю вас всегда действовать, исходя из своих правил и вкусов.
89
Елена Александровна Тудоровская (1904–1986) —
Некрасова от всей души поздравляю с 75-летием и уверенно прошу вас поставить под поздравлением имена Парамонова, Вайля и Гениса. Мою фамилию ставьте всюду, где сочтете нужным, — я люблю покрасоваться.
Как уже говорилось по телефону, я забыл о чести и продал в газету «Панорама» несуществующую эротическую повесть о любви эмигрантки Муси Татарович и гангстера-латиноамериканца Рафаэля [90] . Распущенная, но симпатичная женщина Татарович олицетворяет собой эмиграцию и даже Россию, а Рафаэль олицетворяет Запад. Уверяю вас, что эта страшная чушь ни при каких обстоятельствах не могла бы появиться в «Гранях». Как только (если) напишу что-то стоящее, сразу же отправлю вам.
90
«Панорама» — эмигрантский еженедельник, выходящий с 1980 г. в Лос-Анджелесе под редакцией Александра Половца. «Проданная» С. Д. повесть «Иностранка» печаталась в нем, начиная с 13 июня 1986 г. (№ 270).
Что же касается ваших дел, то в качестве рецепта и даже заклинания остается лишь процитировать слова, помещенные на зеленой обложке одного совсем не зеленого автора, а именно — «Не обращайте вниманья, маэстро!» [91] и — соответственно — не прерывайте работы. Кстати, последние записи Окуджавы производят исключительное впечатление. «Эмигрант с Арбата» и «Римская империя»— шедевры. И стихи замечательные. С другой стороны, я уже года три слышу о каком-то немыслимо популярном в Союзе Александре Розенбауме. И вот мне дали его кассету — это страшная дешевка. Пародия на Высоцкого, но без точности, без юмора, а главное — без боли. Вырисовывается какой-то ряженый уголовник Милославский в роли Хлопуши.
91
Вышедший отдельным изданием в обложке зеленого цвета рассказ Владимова «Не обращайте вниманья, маэстро!» (Франкфурт-на-Майне, 1983) назван по строчке из «Песенки о Моцарте» (1969) Булата Окуджавы. С. Д. написал на эту книгу рец. «Красные дьяволята» («Семь дней», № 49, 12 окт. 1984).
Однако письмецо затянулось. Да, что вы решили насчет Сагаловского? Днем получил от него цикл стихов «Занимательная физика». Стихотворение про закон Архимеда кончается так: «Им определение дано, век оно умы людей тревожит, телу, погруженному в говно, никакая сила не поможет» [92] .
Обнимаю вас. Будьте здоровы.
С. Довлатов
22 июня (1986)
Дорогие Наташа и Георгий Николаевич! Мы тут не знаем, чем закончилась вся эта история, но, предполагая худшее, обнимаем вас и просим не падать духом [93] . Хотелось бы знать, какие у вас перспективы в смысле пропитания, и вообще, что будет дальше? Не может ли произойти чего-то такого, в результате чего вы окажетесь в Америке? Во всех случаях, как писал Зощенко — литература продолжается [94] .
92
Наум Иосифович Сагаловский (род. в 1935) — поэт, сатирик, по основной профессии инженер, в 1979 г. эмигрировал, живет в Чикаго. Совместно с С. Д. и Вагричем Бахчаняном выпустил книгу «Демарш энтузиастов» (Париж, «Синтаксис», 1985). См. письма к нему С. Д. в «Малоизвестном Довлатове». Упомянутое ст-ние называется «Закон Архимеда».
93
12 июня 1986 г. Владимов написал и распространил «Необходимое объяснение» (см. вступит. заметку). Оно было опубликовано в № 140 «Граней». Здесь же издательство «Посев» поместило свой «Вынужденный ответ» писателю.
94
Слова Зощенко из книги «Письма к писателю» (конец предисловия). С. Д. любил повторять их по разным литературным поводам.
Представляю себе, как из-за всего этого сходит с ума Н. Е.
Если будет возможность, черкните в двух словах, как развиваются события. А я сообщу всем заинтересованным лицам в Америке.
Ваш С. Довлатов
20 сент. (1986)
Дорогие Наташа и Георгий Николаевич!
Я не спрашиваю — как ваши дела, поскольку догадываюсь, что вы находитесь в эпицентре разговоров, отношений, слухов, деловых попыток и так далее, то есть претендовать на длинное письмо от вас было бы нахальством. В общем, я ни о чем не спрашиваю, а наоборот, сообщаю, что мы вас любим, уважаем и надеемся еще с вами поработать. Все помнят, что Владимов был единственным нормальным редактором на Западе.
Должен сказать, что я преисполнился отвращением ко всякому печатному слову и ушел, как говорится, в частную жизнь, а именно — получил в подарок трехмесячную таксу. Таксу зовут Яша, полное имя — Яков Моисеевич, в честь Андрея Седых.
В Нью-Йорке ничего не происходит (кроме скучноватых драк, учиняемых Шемякиным в недорогих русских ресторанах), все разобщены, никто ничего не читает, да, кажется, и не пишет.
Лично я с периодической печатью никаких дел иметь не желаю, да и она, печать, не слишком за мной охотится. Радиоскрипты в «Панораме» — это не считается.