Письма в Бюро Муз
Шрифт:
– Ладно, я проверю – но только проверю – достаточно ли у меня средств. – Сказала она, зная, что уже согласилась.
***
Нелли ускорилась до боли в икрах. Её рабочий день заканчивался за полчаса до кондитерских занятий, а от нужной улицы её отделяла половина Фридрихсгатан и кривой переулок Багери. Последний, утыканный пекарнями на любой вкус и кошелёк, был аперитивом для её планов: проходя сквозь него, Нелли чувствовала, как волосы и кожа пропитываются ароматом горячего слоёного теста и горького шоколада.
Конец переулка выходил
Лива Оландера была на самом верху. Пыхтя и проклиная всё на свете, Нелли совершала восхождение. Она то и дело поглядывала на часы. За несколько минут до назначенного времени она увидела Муза на узкой пешеходной дорожке. Он помахал ей папкой с тетрадями.
– Фух, думала, не успею. – Выдохнула она, поравнявшись.
– Готова открыть для себя мир кулинарных изысков? – Спросил Муз, изобразив магический пасс фокусника.
Не в силах говорить от сбитого дыхания, она кивнула. Он галантно пропустил её вперёд.
Около десяти человек с тетрадями и ручками сидели за столиками импровизированного кафе. К удивлению Нелли, почти все студенты были её ровесниками или старше. Среди них затесалась даже пенсионерка, которая с любопытством рассматривала толпу.
Вскоре из соседнего помещения вышел сам Лив Оландер в кипенно-белом фартуке и поварском колпаке. Разговоры стихли. Он поправил очки, оглядел толпу и позвал всех за собой.
Они проследовали за ним сквозь тяжёлые стальные двери с окошками и очутились на кухне, в которой столы стояли в виде буквы «п». Промышленные морозильники, духовые шкафы, раковины, полки с кондитерской утварью находились напротив узкой зоны для переодевания с крючками для одежды.
Преподаватель переступил красную линию на полу, отделявшую «уличную» зону от пространства для готовки, и жестом приказал всем остановиться.
– Уважаемые студенты, ваше обучение начинается прямо с порога. – Сказал он. – Первое правило этой кухни: за черту можно заходить только с покрытой головой, в фартуке и с чистыми руками.
Он указал на раковины, крючки на стене и скамьи слева и добавил:
– Вы можете переодеться и оставить свои вещи там.
Все распределились между двумя скамьями и начали доставать защитную одежду. Примерно половина нацепила на головы настоящие поварские колпаки и профессиональные однотонные фартуки, которых было не сыскать в обычных хозяйственных магазинах. Нелли стыдливо спрятала свои волосы в шапочку для душа и завязала пояс цветастого передника, купленного в дешёвом хозяйственном магазине. Муза, одетого точно также, не волновал его внешний вид: полупрозрачная ткань на волосах превратила его голову в опушённый одуванчик,
Увидев письменные принадлежности в руках учеников, Лив добавил:
– Отбросьте тетради: они вам не понадобятся. В конце занятий вы будете получать от меня карточки с рецептами. А теперь переступите линию и встаньте вдоль столов. К началу занятий вы должны стоять здесь подготовленными.
Когда шеренга растянулась по всей длине п-образного металлического стола, Нелли заметила, что обладатели однотонных фартуков и профессиональных колпаков держались особняком от «цветных». Она и Муз примостились вдали от обеих групп.
Преподаватель встал в центре и заговорил с куда большей приветливостью, чем вначале:
– Итак, теперь вы готовы. Меня зовут Лив Оландер, но вы можете называть меня просто Олеандр. С каждым из вас я познакомлюсь в процессе. Мы начинаем наше путешествие с простых чокладболлов…
Хоть для опытного Олеандра чокладболлы были проще пареной репы, и он лепил их, не смотря, Нелли намучилась с кокосовой обсыпкой, которая упорно отказывалась прилипать к шарику из шоколадно-овсяной основы. Изделия Муза – разного размера, с вмятинами – и вовсе развалились в процессе.
***
Три занятия в неделю вытягивали из Нелли все соки. Она разрывалась между требовательной Мелиндой Ларссон днём и не менее требовательным, но куда более тактичным Олеандром вечером. В другие свободные дни они с Музом выполняли домашние задания – пытались воспроизвести пройденные в классе рецепты, чтобы на следующий день вынести их на суд шефа и всей аудитории.
Времени на быт катастрофически не хватало. Вдохновитель помогал ей с уборкой, но готовил он плохо, что сделало его худшим учеником. Чтобы забить чувство голода, они перекусывали уценёнными булочками из кафе Йохена или уминали остатки своих домашних десертов после проверки.
Новое задание – торт Наполеон – пеклось и варилось, отчего на кухне стало душно. Только Муз потянулся к форточке, как Нелли остановила его возгласом:
– Ты что? Перепад температур всё испортит.
Он отступил, она продолжила вручную взбивать масло, чувствуя, как по виску стекает капля пота.
– А это ведь не первый случай, – заметил он.
– О чём ты?
– Ты боишься сделать шаг в сторону, импровизировать, создать себе комфортные условия, в конце концов.
– Но в карточке сказано…
– Брось, там ничего не написано про открытое окно. Лив сам упомянул это вскользь. Твоя духовка разогревается быстрее школьной, но ты этого не учитываешь.
– Раз ты такой умный, – процедила Нелли, – то почему твои домашние шедевры каждый раз подгорают и остаются сырыми внутри?
Он поскрёб краешек своего почерневшего коржа в стопке и ответил:
– У меня нет цели научиться этому или перещеголять тебя: ты не тот человек, которого подстегивают соревнования. Но я слежу за твоим прогрессом, подмечаю ошибки, пытаюсь привлечь к ним внимание.