Письма, заявления, интервью. 70-е годы
Шрифт:
Нет разнообразия интеллектуальной жизни. Неправомерно ущемлена роль интеллигенции в обществе. Интеллигенция материально у нас очень плохо обеспечена, даже по сравнению с людьми физического труда. Диспропорция еще больше, если сравнить ее жизненный уровень со странами Запада, где примерно такой же общий уровень экономического развития.
Приниженное положение интеллигенции вызывает также и идеологическую придавленность, создает в стране антиинтеллектуальную атмосферу, когда интеллигентная профессия, профессия педагога, врача не пользуется должным уважением. В результате сама интеллигенция начинает уходить либо в узкий профессионализм, либо в двойственную интеллектуальную жизнь на работе и дома. В узком кругу своих знакомых, где это можно, они начинают самостоятельно, по-разному мыслить. Но это означает усиление лицемерия
— Разрешите мне последний вопрос. Вы лично не боитесь за себя и за свою свободу?
— Лично за себя я никогда не боялся, но это отчасти из-за свойств моего характера, а отчасти потому, что начал-то я с очень высокого общественного положения, когда опасения были бы, наверное, совершенно не оправданы по существу. Сейчас же я в основном боюсь таких форм давления, которые касаются не меня лично, а членов моей семьи, членов семьи моей жены. Это наиболее тяжелая, но реальная угроза, вплотную приблизившаяся к нам. Вот схватили сына Левича и показали, как такие вещи делаются.давления, которые касаются не меня лично, а членов моей семьи, членов семьи моей жены. Это наиболее тяжелая, но реальная угроза, вплотную приблизившаяся к нам. Вот схватили сына Левича и показали, как такие вещи делаются.
ЗАПИСЬ БЕСЕДЫ С ЗАМЕСТИТЕЛЕМ ГЕНЕРАЛЬНОГО ПРОКУРОРА М. МАЛЯРОВЫМ
15 августа мне позвонил зам. Генерального прокурора СССР и попросил прийти для беседы. О чем будет эта беседа — не сказал, только заметил, что это будет беседа порядочного человека с порядочным человеком. 16 августа к 12 часам я пришел в прокуратуру, у ворот был встречен сотрудником, который провел меня в здание, далее другой провел меня в кабинет, где был зам. Генерального прокурора Маляров М. П. и еще один человек, не назвавший своей фамилии и представившийся помощником Малярова. Этот человек вел запись беседы и принимал участие в ней.
Ниже я воспроизвожу по памяти (поэтому возможны некоторые неточности формулировок, небольшие сокращения непроизвольного характера и изменения в последовательности беседы), как мне запомнилось, эту беседу, которая продолжалась 1 час 10 мин.
Маляров. Эта беседа носит характер предупреждения, поэтому не все утверждения будут снабжены исчерпывающими доказательствами, но вы можете нам поверить, что мы располагаем такими доказательствами. Я прошу вас выслушать меня внимательно и по возможности не перебивать.
Сахаров. Я готов вас выслушать.
Маляров. Когда несколько лет назад вы начали ту деятельность, которую называете общественной, мы стали внимательно за ней следить, но считали возможным не принимать никаких мер. В то время можно было считать, что вы выступаете с позиции советского человека по поводу отдельных недостатков и ошибок, как вы их понимаете, не выступая против советского общественного и государственного строя в целом. Правда, уже тогда ваши выступления публиковались в зарубежной антисоветской прессе и приносили ощутимый вред нашему государству. В последнее время ваша деятельность и выступления приобрели еще более вредный и откровенно антисоветский характер, и прокуратура, стоящая на страже закона и интересов нашего общества, уже не может оставаться в стороне. Вы встречаетесь с иностранцами и даете им материалы для антисоветских публикаций. В особенности это относится к вашим интервью. В интервью шведскому радио вы выступаете против социалистического строя в нашей стране, называя его строем максимальной несвободы, недемократическим, закрытым, лишенным возможности инициативы в экономической области, разваливающимся.
Сахаров. Я не говорил «разваливающимся».
Маляров. Вы встречаетесь с такими реакционными журналистами, как, например, корреспондент шведского радио Стенхольм, и даете им ваши интервью, которые используются для подрывной пропаганды, используются печатным органом НТС [3]
3
НТС — Народно-трудовой союз, политическая организация, основанная русской эмигрантской молодежью на съезде в Белграде в 1930 г. Центр организации после войны находится в Германии (Франкфурт-на-Майне). Члены союза действуют также и на территории СССР. Цель организации — создание на Родине демократического строя, учитывающего как опыт Запада, так и специфику России. Философия НТС — базирующийся на христианских ценностях персоналистический солидаризм. Печатные органы: журнал «Посев» (общественно-политический, выходит раз в два месяца) и журнал литературы и общественно-политической мысли «Грани» (выходит с 1946 года ежеквартально), а также газета «Воля».
Сахаров. Я не знаком с программой НТС. Если там содержится такое требование, то оно в корне противоречит моим взглядам, так, как они выражены, вчастности, в интервью шведскому радио. Я там говорил о желательности постепенных изменений, о демократизации в рамках существующего строя. Другое дело, что я указываю на существенные, с моей точки зрения, пороки строя и не скрываю своего пессимизма (в отношении возможности таких изменений в ближайшее время). В отношении публикаций: я не давал никогда никаких материалов для НТС, для «Посева», и мои материалы публиковались, кроме «Посева», во многих зарубежных массовых изданиях, в том числе таких, как, например, «Шпигель», которые советская печать считала до сих пор скорее прогрессивными.
Пом. Малярова. Но вы никогда не протестовали против публикаций в «Посеве». Мы проверили, что подавляющая масса ваших публикаций появилась в таких изданиях, как «Посев», «Грани», белогвардейская газета «Русская мысль».
Сахаров. Я очень был бы рад публикациям в советской прессе. Например, если бы кроме критической статьи Корнилова «Литературная газета» рядом опубликовала мое интервью. В этом случае Корнилов был бы вынужден обойтись без искажений интервью. Но действительность не такова. Я считаю, что публикации, гласность очень важны. Я считаю, что гораздо важней содержание публикаций, чем то, где они опубликованы.
Пом. Малярова. Даже если это публикации в антисоветских изданиях с антисоветской целью? В «Посеве»?
Сахаров. Я считаю очень полезной издательскую деятельность «Посева». Я благодарен этому издательству. Я оставляю за собой право не отождествлять «Посев» с НТС, не разделять программу НТС, тем более что я ее не знаю, осуждать те стороны деятельности НТС, которые могут рассматриваться как провокационные (вроде посылки свидетеля Соколова на процесс Галанскова — Гинзбурга, что имело такие последствия).
Пом. Малярова. Мы сейчас об этом не говорим, это было давно.
Сахаров. Возвращаясь назад… Вы назвали Стенхольма реакционным журналистом. Это несправедливо. Он социал-демократ, он гораздо более социалист или коммунист, чем я, например.
Пом. Малярова. Социал-демократы Розу Люксембург убили. А вот ваш «коммунист» вставил в ваше интервью, что наш строй «разваливается», если у вас действительно этого не было.
Сахаров. Я уверен, что Стенхольм точно передал мое интервью.
Маляров. Я продолжу. Я прошу особо внимательно отнестись к моим словам. По роду вашей прошлой работы вы имели допуск к государственным секретам особой важности. Вы давали подписку о неразглашении государственной тайны, о том, что вы не будете встречаться с иностранцами. Но вы встречаетесь с иностранцами и сообщаете им сведения, которые могут представлять интерес для зарубежных разведок. Я прошу вас учесть всю серьезность этого предупреждения и сделать для себя выводы.