Письма. Часть 2
Шрифт:
— Ту статью все еще пишу [693] и обращаю ее к «воображаемому собеседнику» — Вам.
Медон, 23-го Октября 1931 г.
Дорогая Саломея!
On Vous prie par des paroles, Vous reponderpar des actes: [694] только что письмо от Синезубова, — Вы представляете себе какое. [695] Его Вы, в случае чего, предъявите на страшном суде.
А вторым (первым в порядке дней) act’ом, т. е. «Les Tricots», по-своему осчастливлена
693
«Искусство при свете совести».
694
Вас просят словами, Вы отвечаете поступками (фр.).
695
Хлопоты по продлению визы Н. В. Синезубову увенчались успехом.
Словом (тьфу, тьфу!) все к лучшему. Бесконечно-рады, С<ергей> Я<ковлевич> и я, за Синезубова, это сейчас абсолютно-счастливый человек. Ему, кроме работы в Париже, ничего не нужно. Кстати, это выкормыш того странного монаха, [696] который у Вас что-то унес. Монах сейчас священник в Марселе и обучает маленьких детей (как уносить — подальше).
Статья моя (NB! целая книга) об искусстве кончена, если разрешите посвящаю ее Вам: знаю, что во всех пунктах спорная, а в целом неотразимая (как все очень живое, как я сама).
696
Речь идет о А. А. Чаброве
Обнимаю Вас и бесконечно благодарю
МЦ.
Медон, 17-го ноября 1931 г.
Дорогая Саломея!
Во-первых — огромное спасибо за Синезубова: счастливее человека нет.
Во-вторых — статью Искусство при свете совести я мысленно посвятила Вам с первой секунды нашего последнего разговора — до всяких Синезубовых.
В-третьих — статью, а не поэму, потому что высоких поэм у меня, кажется, нет — (вообще, кажется, нет!) — а статья определенно на высокий лад, без обольщений (неисполненных, никогда, искусством обещаний).
В-четвертых — очень хочу повидаться (нумерация по срочности выяснения: не хочу думать, что Вы думаете, что я что-нибудь способна сделать в благодарность за поступок (С<инезубо>ва), а не за сущность (Вас самоё, безотносительно меня и С<инезубо>ва).
В-пятых: С<ергей> Я<ковлевич> фабрикует картон для домов: тепло-хладо-звуко-непроницаемый. (Этот картон — почему-то — из стекла.) Изобретение не его. Он — только руки.
В-шестых и кажется в последних — скромная просьба об иждивении (слово, привезенное мною из Чехии и понятное только русским студентам и профессорам — и ВАМ!)
Нет — и, в-седьмых, нашлось! — как только кончу переписку статьи, дам ее Вам на прочтение, взяв слово, что дочитаете до конца.
Целую Вас, С<ергей> Я<ковлевич> сердечно приветствует.
МЦ.
Мур Вас помнит и изредка делает попытки проникнуть к Вам в гости.
Медон, <конец ноября — начало декабря 1931>, суббота
Дорогая Саломея!
Это письмо Вы должны были получить вчера, т. е. не это, а потерянное: потеряла в доме и найду через год.
Повторю вкратце:
Не писала Вам сначала, п. ч. со дня на день ждала иждивения,
Очень хочу повидаться, давайте на через-следуюшей неделе, когда хотите, на этой я должна допереписать свою статью (м. б. возьмут сербы (!) [697] — очень большая и статья и работа, а времени мало: вчера заболел Мур (желудочное, с рвотой и жаром; три дня ели одну чечевицу «lentilles russes», [698] вот и засорился). Нынче жар уже меньше (вчера вечером было под сорок), заняли немножко денег и купили слабительного.
697
Белградский журнал «Руски архив».
698
русская чечевица (фр.).
С<ергей> Я<ковлевич> служит, но службу выселили с квартиры (с huissier! [699] ) С<ережа> спасал динамомашину и материалы. Потому временно не платят, но потом кажется опять будут (200 фр. в неделю, больше у нас нет ничего, а сейчас просто ничего).
Итак жду Вашего зова от понедельника той недели, когда хотите.
Целую Вас и очень люблю
МЦ.
Медон, 29-го декабря 1931 г.
699
С привратником (фр.).
Дорогая Саломея,
Обращаюсь к Вам с очередной просьбой, а именно: не могли бы Вы поспособствовать Алиному устроению в какой-нибудь модный журнал (figurines). [700] Она очень талантлива как раз в фигуре, линии и т. д. и не сомневаюсь, что была бы принята — если была бы двинута. Вся надежда сейчас на ее заработки: мои Вы знаете (NB! вечер дал всего 200 фр., а 1-го терм — 1300 фр., а С<ергей> Я<ковлевич> своим картоном вырабатывает всего 200 фр. в неделю да и то с задержками и перерывами в работе. Сейчас например две недели перерыву, т. е. две недели не будет ничего. Положение отчаянное, вот я и подумала, что м. б. Вы что-нибудь сможете сделать для Али.
700
Силуэт, рисунок (фр.).
Ее рисунки ничуть не хуже хороших профессиональных, а — была бы надежда на устройство — после месяца «figurines» в школе она бы многих просто забила. Не материнское самомнение, а мнение знающих.
Подумайте об этом, милая Саломея, тогда она с 1-го января записалась бы на курс figurines и к 1-му февраля могла бы уже подать мастерские вещи.
Другого исхода не вижу. Если бы Вы захотели, она могла бы Вам привезти показать имеющееся.
Простите за зверский эгоизм письма, но мы по-настоящему тонем.
Целую Вас.
МЦ.
Медон, 22-го февраля 1932 г.
2, Av<enue> Jeanne d'Arc
Милая Саломея,
(Помните: Шаломея — от: шалая)
Вы меня совсем забыли, никогда не зовете в гости и я даже немножко обижена (что без меня так окончательно-хорошо обходятся).
Хотя знаю, что Вы служите, а может быть и хвораете. Поэтому не зовите меня скоро, но когда-нибудь все-таки позовите.