Письма
Шрифт:
Приезжайте в город. В Оксфорде Ваше отсутствие вызвало плач и стенания. Спектакль был прелестен. Смотрите мой отчет о нем в субботнем номере «Драматик ревью». Изумительный образчик театральной критики! С экскурсами в археологию, которых будет достаточно, чтобы превратить Литтона в соляной столп.
«У моей жены насморк», но примерно через месяц она поправится. Надеюсь, насморк окажется мальчиком, но полюблю кого бы ни послали мне боги.
Что скажете о постановке в Кумбе в этом году? Я должен где-нибудь ее раскритиковать. Всегда Ваш
О. У.
57. Норману Форбс-Робертсону {70}
[Тайт-стрит, 16]
[Начало июня 1885 г.]
Дорогой Норман, спасибо за поздравления. Да, приходи завтра. Малыш — прелесть; у него есть переносица! Что, по словам кормилицы, служит доказательством гениальности!
У Констанс дела идут превосходно и настроение прекрасное.
70
Форбс-Робертсон, Норман (1859–1932) — английский актер, автор нескольких пьес, младший брат известного актера и режиссера Джонстона Форбс-Робертсона (1853–1937).
Старший сын Уайльда Сирил родился 5 июня 1885 года.
Очень обрадован твоей телеграммой. Ты должен жениться немедленно! Всегда твой
Оскар
58. Джорджу Керзону {71}
Тайт-стрит, 16
20 июля 1885 г.
Дорогой Керзон, я хочу быть одним из школьных инспекторов Ее Величества! Это амбициозно, однако я хочу, очень хочу этого и надеюсь, что ты мне поможешь. Назначает инспекторов Эдвард Стэнхоуп, и ты как мой оксфордский однокашник мог бы оказать мне большую помощь, написав ему письмо и охарактеризовав в нем меня как человека не без способностей (если ты сам так считаешь). Не стану докучать тебе объяснением причин, вынуждающих меня просить эту должность, но я хочу ее и, думаю, смог бы хорошо исполнять должностные обязанности.
71
Стэнхоуп, Эдвард (1840–1893) — политический деятель, консерватор. В момент написания этого письма — вице-президент Совета по образованию.
«Молодой блестящий Конингсби» — вновь ссылка на героя одноименного романа Дизраэли (1844). Недавний блестящий выпускник Оксфордского университета, где он был весьма заметной фигурой, Джордж Керзон явно должен был занять видное положение в консервативной партии (что и произошло в самом ближайшем будущем).
Если бы ты мог оказать мне любую помощь, какую сможешь, я был бы тебе премного обязан, и мне известно, молодой блестящий Конингсби, на каком счету ты в партии!
Я надеюсь получить это место, и получить его с твоего одобрения и благословения. Я не знаю Стэнхоупа лично и боюсь, что он придерживается распространенного мнения обо мне как о сущем бездельнике. Не скажешь ли ты ему, что это не так? В любом случае всегда твой
Оскар Уайльд
59. Г. К. Мэрильеру {72}
72
Мэрильер, Генри Карри (1865–1951) — был учеником «Крайст-Хоспитал» — школы для детей-сирот в 1875–1884 гг. В 1880–1881 гг. жил на Стрэнде, неподалеку от Уайльда. В момент написания письма — студент классического отделения Кембриджского университета. Впоследствии занимался литературным творчеством, журналистикой. Издал альбом «Ранние работы Обри Бердслея» (1899), выпустил несколько книг на различные темы, в частности, об искусстве гобеленов, в котором прекрасно разбирался. В 1885–1886 гг. Уайльд написал ему несколько писем — неизменно дружеских.
Сейл, Чарльз Эдвард (1864–1924) — большую часть жизни проработал в библиотеке Кембриджского университета. В 1885 году выпустил анонимно сборник стихов «Берта: История любви».
Тайт-стрит, 16
[Почтовый штемпель — 14 ноября 1885 г.]
Дорогой Гарри, спору нет, армия — профессия благородная. Я предпочел бы видеть Вас скорее военным в треуголке, чем священником или адвокатом. Мыслящий человек всегда может сохранить тонкость, и, думаю, Вы правы, что собираетесь держать экзамен, хотя я удивлен, что Вас не прельщает идея стать учителем. Вы с Вашей живой отзывчивостью, тонкой интуицией и воодушевленностью могли бы так превосходно преподавать! У Вас есть первое необходимое качество учителя — способность заставлять других полюбить Вас. Что до меня, то я считаю жизнь учителя самой приятной на свете. Но где бы Вы ни подвизались, какую бы профессию ни избрали, Вы добьетесь известности и сделаете карьеру. Я почувствовал это при первой встрече с Вами, а теперь, когда между нами завязалась переписка, я знаю это наверняка.
Интересно, вы в Кембридже так же мерзнете, как мы? Я люблю истому жарких дней и ненавижу холод нашей зимы, столь безжалостной, столь определенной:
Сейл из Нью-Колледжа прислал мне свою книжку стихов. Вы его знаете? Там есть один очень красивый сонет. Любящий Вас
Оскар
60. Г. К. Мэрильеру
Тайт-стрит, 16
[Почтовый штемпель — 16 ноября 1885 г.]
Что поделывает Гарри? Читает Шелли в краю лунного света и тайны? Или катается себе на лодке в одеждах вавилонских? Видится ему мир мусорной кучей или цветником? Отвратительным или прекрасным? Или тем и другим?
О. У.
61. Г. К. Мэрильеру
Глазго, гостиница «Сентрал Стейшн»
[Почтовый штемпель — 12 декабря 1885 г.]
Дорогой Гарри, я в отъезде — в краю жутких снегов и жуткой почтовой бумаги! Читаю лекции и странствую — скиталец с миссией! Но Ваше письмо дошло до меня — как звуки музыки, принесенные ветром из дальних стран. В Вас тоже живет любовь к невозможному — l'amour de l'impossible (или как там люди называют это?). Когда-нибудь Вы, как и я, обнаружите, что такой вещи, как романтический опыт, не существует; есть романтические воспоминания и есть желание романтического — и это все. Наши самые пламенные мгновения экстаза — только тени того, что мы ощущали где-то еще, или того, что мы жаждем когда-нибудь ощутить. По крайней мере, мне так кажется. И вот что удивительно: из всего этого возникает странная смесь страсти с безразличием. Сам я пожертвовал бы всем, чтобы приобрести новый опыт, и притом я знаю, что такой вещи, как новый опыт, вовсе нет. Думаю, я скорее уж умер бы за то, во что я не верю, чем за то, что считаю истиной. Я взошел бы на костер ради ощущения и оставался бы скептиком до конца! Лишь одно сохраняет для меня бесконечное очарование — тайна настроений. Повелевать этими настроениями упоительно, покоряться им упоительно вдвойне. Иной раз я думаю, что жизнь в искусстве — долгое и восхитительное самоубийство, и не жалею об этом.
Многое из этого Вы, наверное, пережили сами; многое же Вам еще предстоит пережить. Есть неведомая страна, полная диковинных цветов и тонких ароматов; страна, мечтать о которой — высшая из радостей; страна, где все сущее прекрасно или отвратительно. Всю прошлую неделю читал Вальтера Скотта; Вам тоже следует читать его, так как всего этого он лишен.
Пишите мне на Тайт-стрит и сообщите, где Вы будете. Всегда Ваш
О. У.
62. Г. К. Мэрильеру {73}
Клуб «Альбемарл»
[Почтовый штемпель — 1 января 1886 г.]
Приеду в среду поездом 4.10. Кто такой Осман?
Давайте будем жить, как спартанцы, но беседовать, как афиняне. Всегда Ваш
Оскар
73
Осман, Эдвардс (1864–1936) — однокашник Мэрильера по «Крайст-Хоспитал». В момент написания письма — студент Оксфорда. Впоследствии стал критиком, лектором, переводчиком.
63. Редактору «Пэлл-Мэлл газетт» {74}
[Начало февраля 1886 г.]
По-моему, книги можно с удобством подразделить на три категории:
1. Книги, которые следует прочесть, такие, как «Письма» Цицерона, Светоний, «Жизнеописания живописцев» Вазари, «Жизнь Бенвенуто Челлини», сэр Джон Мандевилль, Марко Поло, «Мемуары» Сен-Симона, Моммзен и «История Греции» Грота (покуда у нас нет лучшей).
2. Книги, которые следует перечитывать, такие, как Платон и Китс: мастера, а не менестрели в области поэзии, пророки, а не savants [10] в области философии.
74
«Пэлл-Мэлл газетт» в этот период регулярно публиковала подборку «Сто лучших книг» по мнению «Ста лучших знатоков». Письмо Уайльда было помещено в газете 8 февраля под заголовком «Читать или не читать», с примечанием от редакции: «Поскольку мы опубликовали столько писем, содержащих советы, что надо читать, нижеследующий совет «чего читать не надо», исходящий от столь тонкого знатока, как мистер Оскар Уайльд, также может оказаться полезным».
10
Ученые (франц.).