Письменная культура Руси
Шрифт:
Береста со знаками из Минска. Первоиздатель упоминает о процарапанных знаках, рис. 32-3 [26, с. 69, рис. 27], но не называет их. Я читаю НЕ ЛЕЙ, рис. 32-4, что означает, что в стенках берестяного стаканчика образовались какие-то проколы, потому что до этого была надпись ЛЕЙ.
Боковина туеса из Переяславля Рязанского. Береста найдена в августе 1978 года в отвале траншеи Переяславского кремля и датирована XIII–XIV веками, рис. 32-5 [27, с. 101, рис. 1]. Сообщается об отверстиях в ней для крепления дна, а также о рисунке всадника на коне, держащего в руках поводья, с усатым лицом, и волокуша, на которой стоит или сидит человек в остроконечном головном уборе, возможно, что — женщина. В левой части рисунка — поясное изображение третьего человека, вероятно, ребенка. В левой части рисунка отмечен также восьмиконечный крест в руке (очевидно, кривая линия понимается как рука, зубцы — как костяшки кисти). В качестве аналога названы рисунки мальчика Онфима из Новгорода. О существовании каких-либо надписей речи нет.
На мой взгляд, надписью является, прежде всего, “крест
Причина слоговой надписи — не только традиция, но и желание как можно лучше обыграть знаки слогового письма, придав им вид рисунка, — детская тайнопись, как у Лушевана и Онфима.
Оборот новгородской грамоты № 488, рис. 33-1 [28, с. 224]. Найдена на Готском раскопе в выбросе из слоев XIV–XV вв. Это целый документ, процарапанный на крышке туеса с надписью чернилами на латинском языке 94-го псалма Давида из Ветхого Завета «Придите, возрадуемся Господу, воскликнем Богу, Спасителю нашему, предстанем лицу Его во исповедании и во псалмах воскликнем Ему». «Книга Священного Завета. В апрельские календы — при чтении из Евангелия. Бог есть и…» [19, с. 80–83; 28, с. 167–191]. По мнению Дрбоглава, «загадочность берестяной грамоты еще более усугубляется большим числом сгруппированных друг с другом параллельных линий, которые дополняются косыми, их пересекающими. Расположение на листе грамоты своеобрзных столбцов из данных линий напоминает картину, которую иногда можно видеть на страницах музыкальных кодексов, относящихся к этому времени: по краям листа, иногда вперемежку с текстом, приводится нотное сопровождение служб. Логично предположить, что в берестяной грамоте обычные для того времени музыкальные знаки заменены косыми линиями, передающими традиционные параллельные. Может быть, это сделано в стремлении достичь более четкого понимания нот на материале письма, где употребление мелких, плохо заметных знаков было маложелательным и старательно исключалось» [29, с. 191].
Таким образом, перед нами часть католической службы, начало исполняемого хором псалма Давида с нотами. К сожалению, обратная сторона анализу первоиздателей не подвергалась, хотя В.Л. Янин приводит ее внешний вид [28, с. 224].
Пометы сделаны слоговым письмом и, вероятно, имеют какое-то отношение к тексту псалма. Я читаю вначале левую верхнюю композицию, как ПОЙ ТЕНОРА БЕСЬ НОТЪ. Внизу около отверстий, через которые эта крышка туеса крепилась к другим частям, написано ПЕВЪЦЫ НЕ НОВЪЧЬКИ И ЧЬТЯТЬ НОТЫ. Справа вверху я читаю ЗАНЕСИ ЗА, и посередине ЗАВЬ (ТРА). Таким образом, весь текст выглядит так: ПОЙ ТЕНОРА БЕСЬ НОТЪ.
ПЕВЪЦЫ НЕ НОВЪЧЬКИ И ЧЬТЯТЬ НОТЫ. ЗАНЕСИ ЗАВЬ(ТРА), рис. 36-2. Это означает, ПОЙ ПАРТИЮ ТЕНОРА БЕЗ НОТ. ПЕВЦЫ НЕ НОВИЧКИ И ЧИТАЮТ НОТЫ С ЛИСТА. ЗАНЕСИ ИМ НОТЫ ЗАВТРА. Таким образом, кто-то, скорее всего регент хора, поручает одному из хористов петь 94-й псалом Давида партии тенора, и при этом расписать ноты для остальных партий, а завтра занести хористам, чтобы они смогли пропеть его с листа. Слоговая письменность здесь применяется как бытовой стиль письма.
Выводы. Изучение берестяных грамот чрезвычайно интересно и доказательно, поскольку береста в средние века выступала исключительно писчим материалом для бытовых нужд; это не только наиболее исследованная область эпиграфики, но и тот раздел, которому придавалось особое значение при археологических раскопках. Грамоты тщательнее всего описывались, атрибутировались, датировались; на них старались заметить мельчайшую царапину и любой некирилловский знак. Именно благодаря такой научной скрупулезности моих предшественников мне удалось выявить ряд отдельных некирилловских знаков или рефлексов слоговой письменности, а также прочитать наиболее сложный эпиграфический материал — лигатуры.
Добавление к смешанным грамотам чисто слоговых (хотя такое разделение в известной мере условно) позволяет провести статистическое наблюдение. На сегодня найдено порядка одной тысячи берестяных грамот, то есть кусочков бересты с процарапанными на них знаками. Из них я нашел 35 грамот, содержащих слоговые знаки наряду с кирилловскими буквами, и 10 грамот чисто слоговых. Из этого я заключаю, что число смешанных грамот за период X–XVII вв. составляет 3,5 %, а число чисто слоговых — 1,0 %. В сумме же эта величина достигает 4,5 %. Конечно, данные эти носят предварительный характер, поскольку легко было при исследовании опубликованных грамот пропустить где-то порядка десятка со слоговыми знаками, мало отличающимися от кирилловских букв; часть грамот со знаками, которые можно было принимать за слоговые, я отбрасывал сознательно, поскольку доказать их слоговой характер было крайне затруднительно.
Так что полученный результат весьма важен для понимания общей ситуации в славянской эпиграфике: ученые, отрицающие существование слоговой письменности правы не только на 90, но и на все 95 %! С этой точки зрения была вполне понятна позиция А.В. Арциховского, который во всех случаях
Но с другой стороны, существование тех же 4,5 % грамот со слоговыми знаками убеждает в том, что такая письменность не только существовала, но и сосуществовала с кирилловской: слоговые знаки начертаны в ту же эпоху, на том же материале, тем же средством для выдавливания знаков, теми же техническими приемами, а смешанные надписи добавляют: на том же куске бересты, что и кирилловские знаки и часто той же рукой автора надписи. Тем самым речь идет не просто о случайных ошибках писца, о чисто графических описках (которые тоже, несомненно, были), но об ошибках систематического характера, а в большинстве случаев — и о не ошибках вовсе, а о сознательно начертанных слоговым способом текстах.
Из 45 грамот со слоговыми знаками 34 были найдены в Новгороде, 2 — в Пскове и по одной в Киеве, Минске, Чебоксарах, Торжке, Смоленске, Старой Ладоге, Старой Русе, Переславле Рязанском и Рюриковом городище. Это не означает, что писали слогами только в этих городах, равно как нельзя делать вывод о том, что больше всего писали в Новгороде. Просто сохранность бересты в Новгородской земле много выше, чем в других городах из-за повышенной влажности почвы.
По векам грамоты распределились так (приводятся данные археологов, по некоторым грамотам их не сообщали): X в. — 2; XI в. — 4; XII в. — 8, XII–XIII в. — 9; XIII в. — 5; XIII–XIV в. — 4; XIV в. — 6 и XIV–XV вв. — 1. Легко видеть, что максимальное их количество приходится на рубеж XII–XIII вв., до этого рубежа число грамот медленно растет, а позже — убывает. Кстати, последняя по времени грамота найдена в Чебоксарах, тогда как наиболее ранняя — в Новгороде в связи с изучением азбуки. Возникает впечатление, что данный рубеж является кульминацией сосуществования двух видов написания. До него официальные документы писались кириллицей, тогда как слоговая письменность использовалась главным образом на других материалах, а на бересте писали ею редко. Затем слоговым способом стали писать и на бересте, а после данного рубежа кириллица стала вытеснять слоговую письменность, и к XV веку вытеснила ее окончательно. Кроме того, можно отметить и слабо выраженный второй пик, приходящийся в Новгороде на XIV век. Вероятно, в связи с политическими событиями, стремлению к независимости, слоговое письмо на некоторое время реставрируется; однако это продолжается всего несколько десятилетий, а уже через век оно окончательно исчезает из берестяных грамот. Данную тенденцию было бы интересно проследить и на других памятниках смешанного письма.
Что касается содержания, то наряду со случайными описками существуют грамоты с наибольшим процентом слоговых знаков среди кирилловских букв. Это, прежде всего, поминальные грамоты, где авторские ремарки, которые мы сейчас напечатали бы мелким шрифтом, помечались слоговыми знаками, например, ВСЕ, или ДВА РАЗА. С другой стороны, при написании имен собственных знаки, похожие на буквы, писались без последующего гласного, а окончания Й опускались. Больше всего таких нарушений наблюдается в конце имен собственных. — Другая группа грамот — азбуки; здесь нередка транлитерация слоговыми знаками отдельных букв и некоторые ремарки авторов надписи. — Третья группа грамот — владельческие, сопровождающие, видимо, денежные или вещевые переводы тем или иным лицам, или удостоверяющие собственность, например, ИЛЬИНА (УЛИЦА); ОТ НОВГОРОДА — ЧЕРНЦУ; ТЕ МУЖИ; ИОНА НЕ ПИСАЛ. Сюда же можно отнести и долговую бирку: НА ВОЛОСЕ — 4 (КУНЫ). При этом в написании слова ИЛЬИНА мы опять видим помещение слогового знака в конце имени собственного. — Что же касается надписей на бытовых берестяных предметах, то они были сделаны чисто слоговым способом, например, НАЛЕЙ, ЗАЛЕЙ, НЕ ЛЕЙ; здесь высокий стиль кирилловской графики был бы неуместен. — Четвертая группа грамот — детская труднопись; это грамоты Онфима, Лушевана, Вовы из Переяславля Рязанского, а также ЧЕРТИ ПЕРО; ЖДИ БОРИСА. Детишки не хотели, чтобы взрослые сразу бы разобрались в их надписях; что ж касается чтения друзей, то, видимо, для того они и создавались; они были предметом гордости за собственную изобретательность. — Ряд грамот “производственной необходимости” написан слоговыми знаками для лучшего понимания или по привычке, например, число вырученных кун (1КУНА) или необходимость хористу петь партию тенора без нот, или ПРИЕЗЖАЙ НЕМЕДЛЕННО, МОЛЮ, МОЛЮ, или ИЗ БЕРЕЗОВОЙ КОРЫ НА ДНЯХ СВАРЕНО, или РЕЖЬ КУЛИЧ НА 16 ЧАСТЕЙ, или ТО — ЗАРЫТЬ; они образуют пятую группу. — К шестой группе можно причислить горестные признания: ПЛОХ Я…А ЗАПИЛ ЗАПОЕМ; или ДАВНИЕ ДНИ ПОЛНЫ ПЕСЕН ЛЖИВЫХ; или ЗАРЕЗАЛ Я ЛЕНКУ. — Седьмую группу можно составить из доносов: ДЬЯКОН ПИВАЛ; или НОЧНОЙ ДЬКОН ПИЛ; или НОСЕТ К ВЕСЕЛИЮ ВЛАСИЯ, или НЕ РОДИЛА ТАНЯ К СРОКУ-ТО. — Восьмая группа может объединить несколько грамот с сильными чувствами, например, любви (Я, ЛАЗАРЬ, ПИСАЛ РУНЫ) или ненависти (НЕЖИТЬ ПЬЯНАЯ, БЕЗ ЖАЛОСТИ!). — Девятая группа объединяет надписи с аморальными или преступными поручениями: ИЗМАЖЬ ПРИ ПИСЬМЕ, или МОЛИТЬ НА К, НА З, НА В НА Г, или ТАК И ЛЕЧИ ЕЕ, ЮЛЮ, БЕЛЕНОЮ; или ВТАЙНЕ ТЫ СХОДИ С УТРА… ДА И ГОНИ ЕЕ. Таким образом, содержание смешанных и чисто слоговых надписей примерно одинаково и сводится к данным 9 типам содержания.