Письменная культура Руси

Чудинов Валерий Алексеевич

Я объединил фото Бурау с четкой прорисью Высоцкого и получил вполне приемлемое изображение Софийской азбуки, рис. 74-1. Знак Т над А выделялся плохо, лучше была видна буква Ж, и еще лучше — буква В над Р и два знака справа и слева от нее. У меня уже давно зародилась мысль о том, что Ж — вовсе не Ж, и что вынесена эта буква над линией строки далеко не случайно. Но сначала — несколько слов о том, чем интересна эта азбука. Она, разумеется, очень необычна, и прежде всего тем, что содержит очень мало букв в строке, всего 26 (это при том, что сейчас в азбуке 33 буквы, а в некоторых разновидностях их было больше 40), АБВГДЕЗНΘIКЛМNξОПРСТУФХШЩω.

Затем она очень напоминает греческую азбуку из 24 букв, ΑΒΓ∆ΕΖΗΘΙΚΛΜΝΞΟΠΡΣΤΥΦΧΨΩ. Отличия Софийской азбуки от греческой

невелики: вставлено Б между А и В, и Ш между Х и Ψ, вот и все; порядок же букв целиком греческий. Правда, некоторые современные греческие буквы выглядят иначе, чем в VII веке, в котором сложился греческий устав, принятый славянами за основу; например, СИГМА сейчас выглядит как Σ, а раньше — как С. Даже Щ можно принять за Ψ с прямоугольным расположением боковых линий. При этом ряд исследователей установил, что в виде Б у греков когда-то писалась БЕТА; что же касается Ш, то этот знак тоже не совсем чужд грекам, представляя собой верхушку знака Ψ в прямоугольном изображении. Итак, Софийская азбука лишь на 1/12 отличается от греческой; большего приближения славянской азбуки к греческому образцу трудно себе вообразить.

Вместе с тем, эта азбука уже и не совсем греческая, отличаясь от нее на пару букв; кроме того, она написана в храме столицы Руси, в Киеве, да еще в кафедральном соборе. Стало быть, она русская; исследователи отнесли ее к XI веку. Это означает, что со времени деятельности Кирилла прошло более полутора столетий.

Вот теперь и возникает загадка: является ли Софийская азбука одной из первых на Руси, или же, подобно детским шалостям, процарапанным на той же стене поблизости, она представляет собой просто попытку какого-то забывчивого недотепы написать греческий алфавит, в который он по недоразумению вставил русские буквы Б и Ш, а затем, спохватившись, надписал над строкой еще и Ж? Надо сказать, что оба предположения ведут к не очень хорошим следствиям. Первое предположение ломает существующие стереотипы о том, что кириллицу мы заимствовали из Болгарии или Македонии от самого Кирилла или его учеников. Ведь если они создали кириллицу, то это была продвинутая азбука со множеством славянских букв, и возвращаться от нее к Софийской азбуке не было никакой необходимости. Но из этого следует, что Софийская азбука была не демаршем русских последователей Кирилла, а достижением местного духовенства, либо незнакомых с успехами учеников Кирилла, либо, что еще хуже, опередивших их в создании славянской азбуки.

Тем самым, поднимая значение киевских эпиграфистов современности, выявивших эту необычную форму кириллицы, открытие Софийской азбуки принижает деятельность самого Кирилла или его учеников, ибо получается, что Русь создала кириллицу независимо от Кирилла. Если же посчитать Софийскую азбуку детской шалостью, то можно спасти теорию заимствования кириллицы от Кирилла или его учеников, но тогда непонятно, как детские каракули стали предметом ученых дискуссий маститых исследователей. Словом, пока эпиграфисты заняли выжидательную позицию, и даже такой известный из них, как В. Л. Янин, смог лишь осторожно заявить следующее: «Как бы то ни было, но Киевская азбука обнаруживает существование на Руси и иной системы очередности букв в азбуке, максимально приближенной к системе греческого алфавита, и, следовательно, указывает на вариантность азбук в ранний период бытования кирилловского письма. Думаю, что сумма этих новых источников позволяет с большой уверенностью высказаться в защиту того мнения, согласно которому кирилловское письмо формируется постепенно на основе греческого алфавита, а не имеет единовременного искусственного происхождения. Иными словами, версия об изобретении Кириллом не кириллицы, а глаголицы представляется весьма основательной» [5, с. 55]. На самом деле более основательной становится лишь версия о том, что на Руси кириллицу не заимствовали от Кирилла или его учеников; вопрос же о том, что создал Кирилл, требует отдельного рассмотрения.

Так обстояло дело к настоящему моменту; меня же просто заинтересовали выносные знаки, Софийской азбуки, ибо они похожи на слоговые, и свое исследование Софийской азбуки я начал просто как плановую работу по их чтению. Ничто не предвещало каких-либо сенсаций. Знак над А определялся наиболее просто, ибо в виде Т чаще всего изображался слоговой знак ТО. Что же касается «буквы» Ж, то как раз «буквенность» это знака и была мной поставлена под вопрос, коль скоро надстрочные знаки оказывались слоговыми.

Однако в качестве слогового знака Ж можно прочитать и как ЖА, и как ЗА, так что для более точной идентификации была нужна дополнительная информация. Поэтому я обратился к другим азбукам и скоро нашел то, что искал; мне попались на глаза сразу два документа,

которые подтвердили возможность чтения ЗА или, скорее, ЗЪ, рис. 75-1 и 75-2. Наконец, осталось прочитать остаток, букву В и другие знаки над буквой Р Софийской азбуки. Это сделать несложно: В и читается как В, а знаки слева и справа имеют слоговое чтение ВЕДИ, что выражает славянское название буквы В. Вместе с тем, сочетание РС в слоговой азбуке всегда выражает слово РУСЬ, так что, читая все знаки, получаем чтение ВЕДИ В РУСЬ, рис. 75-4. Но ведь это не просто слоговое значение букв, а настоящее послание! Соединив все прочитанные знаки вместе, получаем текст: ТО ЗАВЕДИ В РУСЬ. Это как раз и есть тайное, зашифрованное в виде ребуса из букв и слоговых знаков послание составителей азбуки.

Ребенок стремится выплеснуть усвоенные знания наружу, и если он выучил произношение букв М и У, он тотчас оставляет свою надпись в виде МУУ. Целая азбука для него слишком длинна, а уж греческий порядок букв и вовсе неизвестен. Шифровать или каким-то иным способом утаивать свои знания ему совсем не нужно — он стремится к прямо противоположному, к их обнародованию. Что же касается священнослужителей, то они как раз не склонны поверять первому встречному свои намерения, а часто поясняют свою мысль едва заметными намеками. И в данном случае мы имеем дело как раз с тайнописью духовенства. Ведь в данном тексте два плана: внешний и внутренний. Внешний план прост: пояснение значения знаков, например, ТО—А. Или: З — ЗА. Или: В — ВЕДИ. И любой посетитель церкви, зная слоговые знаки, в первую очередь читал эти пояснения и понимал редкие знаки греческого алфавита. А ведь если бы речь шла только о пояснениях, тогда, безусловно, надо было бы пояснить прежде всего такие странные для славянского глаза буквы, как ПСИ и КСИ. А вот именно они-то и оставлены без внимания. С другой стороны, хорошо известна греческая БЕТА (позже она называлась ВИТА), и пояснять ее как ВЕДИ не было смысла. Так что выбор букв для пояснений представлялся бы крайне загадочным, если бы отсутствовал второй план, тайный. А он как раз и требовал выбор именно нужных букв в нужном месте, и их чтение то слоговое, то кирилловское.

Итак, послание прочитано. Что же оно означает? Это ясно: непосредственный приказ духовенству о введении на Руси собственной азбуки, едва отличающейся от греческой. Любой священнослужитель или монах, посетивший святую Софию, мог своими глазами увидеть данное распоряжение, понять его, и приступить к реализации. Следовательно, теперь найдено доказательство тому, что в кириллице было заинтересовано именно русское духовенство; но более того — имелось письменное распоряжение и утвержденный образец. Иными словами, кириллица на Руси стартовала из Киева! Это означает, что Софийская азбука оказывается не просто одной из прочих ранних, а именно она и является исходным прототипом! Тем самым, время ее начертания можно связать с датой не ранее окончания строительства Софийского собора в Киеве, 1040-м годом (начало постройки пришлось на 1037 год). Так определяется вид первой кирилловской азбуки на Руси, а также место и время ее введения.

Как видим, во вводимой кириллице содержится тайное слоговое послание, а это означает, что слоговое письмо являлось общенародным, тогда как максимально приближенное к греческому образцу письмо Софийского собора преследовало узко конфессиональные цели.

Краткие выводы. На основе проведенного рассмотрения можно сказать, что слоговое письмо лежало в основе составления велесовицы, и отдельные его знаки, как это видно из рис. 73, вошли в состав кириллицы. Можно сказать и сильнее: все негреческие буквы кириллицы являются знаками русского слогового письма. Тем самым слоговое письмо продолжает существовать в современном русском гражданском шрифте как реликт, многие русские буквы называются не только слоговым способом, но и в точности воспроизводят их слоговое чтение, например, ША, ЧА, ЕРЬ (РЕ-РЬ); то же относится и к вышедшим из употребления буквам кириллицы, например, ЯТЬ (РЕ-ТЬ), ЮС (Ю-СУ).

Заключение

В данной работе мы постарались проследить историю определения и дешифровки слоговой письменности Руси, слоговые надписи на различных документах, взаимоотношение слоговой письменности и кирилловской азбуки в двух особых вариантах последней  велесовицы и Софийской азбуки. На основе проведенного исследования можно сделать такие выводы, тесно связанные с историей культуры Руси.

1. Слоговая письменность на Руси существовала всю средневековую эпоху, что дает основание предполагать ее существование и в более ранний период, еще до образования Киевского государства. Иными словами, Русь вступила в период образования государства, имея достаточное для применения средство письменной фиксации русской речи.