Письмо Е.П. Блаватской к её тёте Н. Фадеевой

Блаватская Елена Петровна

Только субъективное вечно, все объективное приходит к концу, и, поскольку человеческое тело, сколь бы ни был силен его эфирный компонент, имеет также форму и цвет, оно не может быть вечным. Значит, вот что такое ваш Ад! Ад будет нашими муками совести, нашими скитаниями по земле и по тем местам,

где мы, прямо или косвенно, причинили кому-то зло, и, в конечном счете, полным исчезновением нашей личности.

Вы правы в ваших суждениях относительно белых и черных сил. По-другому и быть не могло. В нашем мире действуют центробежные и центростремительные силы, существует правое и левое, внутреннее и внешнее и т.д. Если бы не было ночи, мы бы не знали, что такое день, если бы не было зла, не было бы и добра; что же касается дьявольских индивидуальностей, т.е. дьяволов по происхождению, то это, по-моему, невозможно, ибо тогда у Бога-Творца появились бы соперники. Дьявол, или скорее, идея о силах сопротивления, архимедов рычаг, на котором поворачивается мир – все это поле, на котором растет «добро», ибо злаки лучше всего растут там, где в почве больше всего удобрений. Если бы я не была когда-то просто черт его знает чем – к моему несчастью и великому стыду (прошлое невозможно переделать, его можно только вычеркнуть из памяти по мере сил), если бы в свои молодые годы я не совершала глупостей, я бы никогда не смогла добиться того, чего я добилась сегодня – вернуть семерых человек на путь истинный. Ибо Олькотт, первый из этих семи, еще три года назад не верил ни в Бога, ни в черта; он вел распутную жизнь, напивался в клубах, содержал любовниц; сегодня же он чист и непорочен; он боится моего взгляда, он убежден, что мне сразу же становятся известны его самые

сокровенные мысли; он как трехлетний ребенок. То же самое можно сказать о Гидзе и Коббе, и Харли, и Марбле, и лондонском профессоре Стейнтоне Мозесе. Тень последнего или его двойник, дважды появлялась перед нами; в трех же случаях из пяти эксперимент потерпел неудачу. Я постараюсь сама появиться перед Вами, только прежде мы должны тщательно рассчитать, чтобы Вы были в своем кабинете одна или, в крайнем случае, с Вашей тетушкой. Ибо если дети увидят меня и закричат, они могут убить мое физическое тело, в которое я не смогу вернуться достаточно быстро.

Все действительно так, как Вы предполагали. Я пишу о Стороженко и доказываю возможность существования вампиров. В книге («Разоблаченная Изида») приводится много таких историй, и я стараюсь ответить на все «как» и «почему». Я лишь опасаюсь за три главы ее второй части, потому что в них я нападаю на католиков и протестантов, а также на их живых и мертвых святых, и я принимаю сторону философов, браминов и древних буддистов. Русскую же Православную Церковь я вообще не упоминаю. Тем не менее, пропустят ли книгу через таможню? Как мне ее Вам переслать? Деньги и стоимость пересылки не имеют никакого значения; главное, чтобы ее не конфисковали. Но, может быть, после всего того, что я Вам здесь написала, у Вас пропало желание получить ее? Я очень боюсь расстроить Вас, Надежда Андреевна, я так люблю Вас и всю Вашу семью, но, так или иначе, я пишу Вам правду. Простите меня за столь пространное письмо.

Да благословит Вас всех Всевышний.

Елена.