Письмо императрицы
Шрифт:
Павел посмотрел на нее хмурым взглядом.
– Если бы мы могли знать час своей смерти или близких людей, мы бы, наверное, все вели себя иначе. Но мы этого не знаем и поэтому поступаем так, как нам кажется разумным на тот или иной момент. Я не раскаиваюсь, что помешал Мишелю жениться на вас. Не думаю, что он был бы счастлив с женщиной, которая вышла за него по чистому расчету.
– Это нельзя было назвать чистым расчетом, потому что Мишель действительно нравился мне, – возразила Наташа.
– Может быть, – согласился Павел, –
– Я увлеклась вами, потому что я вас не знала, – сказала Наташа. – Если бы мы общались чуть дольше, я бы быстро охладела к вам. Такой человек, как вы, не заслуживает женской любви, и если кто-то и может влюбиться в вас, то только молоденькая, наивная дурочка, какой я и была пять лет назад! Откровенно говоря, – продолжала Наташа, не в силах уняться, – сейчас я не могу понять, что я тогда в вас нашла. Вас ведь даже нельзя назвать красавцем! Во всяком случае, – прибавила она с мстительной улыбкой, – в вас нет и половины того обаяния, которое исходит от Стентона!
Павел посмотрел на нее с насмешливым любопытством.
– Интересное заявление, сударыня! Так, стало быть, Стентон произвел на вас неизгладимое впечатление? Уж не потому ли вы так рвались в нашу опасную поездку, что не можете забыть этого обаятельного прохвоста?
– Почему вы называете его прохвостом? – с вызовом спросила Наташа. – Он всего лишь предан интересам своей страны. Можно подумать, что в Париже или Лондоне нет русских шпионов, которые при необходимости будут действовать такими же методами, как Стентон!
– Разумеется, есть. Но вы снова уходите от ответа! Признайтесь же откровенно: вы ввязались в нашу авантюру, только чтобы увидеть Стентона?
– Ничего подобного, – с достоинством возразила Наташа. – Если бы письмо украл не Стентон, а какой-то другой человек, я бы все равно ехала сейчас в этой карете. Когда государыня обнаружила пропажу письма, я случайно оказалась рядом. Мне пришлось присутствовать при расследовании, а затем мы с Марией Федоровной и тайным агентом стали думать, что делать. Мы решили, что в погоню за Стентоном должны поехать двое: мужчина и женщина, потому что одиночный путешественник вызовет гораздо больше подозрений. Вполне естественно, что я предложила на эту роль себя! Во-первых, я знакома со Стентоном, а во-вторых, кого бы еще могла найти государыня в такой короткий срок?
Павел задумчиво кивнул.
– Вы совершенно правы, Натали: найти другую женщину, которая отважится на такое рискованное предприятие, было бы нелегко. Надо отдать вам должное: вы весьма решительная и отчаянная дама! И, признаюсь, мне очень жаль, что вы относитесь ко мне так враждебно.
– Вы это вполне заслужили!
– Может быть. Однако наш разлад явно не пойдет на пользу делу! Вы должны относиться ко мне с большим миролюбием, иначе нашу игру быстро разгадают.
– Я сумею притвориться, когда будет
– Тогда начинайте уже сейчас. – Павел строго посмотрел на Наташу. – Вы, наверное, слышали, что актрисы всегда репетируют свои роли, прежде чем выйти на сцену. К тому же теперь, когда вы высказали мне все, что думаете о моей замечательной персоне, вам должно быть легче примириться с моим обществом. Или вы еще не все высказали? В таком случае, продолжайте, я весь внимание!
Наташа окинула его ядовитым взглядом.
– Благодарю за любезность, господин Ковров, но я уже все сказала. Мне надоели эти пустые разговоры. Я хочу спокойно почитать книжку.
– Как будет угодно, сударыня, – насмешливо ответил Павел. – Пожалуй, я последую вашему примеру.
С этими словами он достал небольшой пухлый томик в потрепанном переплете и углубился в чтение. Наташе стало любопытно, что такое он читает, и она украдкой взглянула на обложку. Однако Ковров держал книгу так, что заглавия было не разглядеть. Обращаться к нему с вопросами Наташе не хотелось, и она склонилась над своим романом, решив, что посмотрит вражескую книжку при случае.
За весь день путешественники сделали всего пару коротких остановок. Карета, запряженная четверкой откормленных лошадей, неслась по дороге с такой скоростью, с какой Наташа никогда прежде не ездила. Поначалу Наташе это нравилось, но затем начало утомлять. Ей хотелось выйти из экипажа, размять ноги, но Ковров был неумолим.
– Если вы полагаете, что мы с вами совершаем приятный вояж, то сильно заблуждаетесь, – сказал он в ответ на просьбу Наташи сделать третью остановку. – Мы вовсе не путешествуем, а скачем в Париж с очень важным и ответственным поручением. И мы должны изо всех сил спешить, если не хотим приехать слишком поздно.
– За какой же срок вы рассчитываете доехать? – спросила Наташа.
Павел немного помолчал, что-то прикидывая про себя.
– Путь царского курьера от Петербурга до Парижа обычно занимает шестнадцать дней. Если нас ничто не задержит, мы проделаем его за двадцать.
– За двадцать дней?! – в ужасе вскричала Наташа. – Но это же… невозможно!
– Почему невозможно? – спокойно возразил Павел. – Я отобрал самых сильных и выносливых лошадей из моей конюшни, они способны выдержать такую скачку.
«Может быть, ваши лошади и способны выдержать такую бешеную скачку, но я-то не настолько вынослива, как они!» – вертелось на языке у Наташи, но вслух она этого не сказала. Лучше умереть, чем просить врага о снисхождении!
Когда поздно вечером они, наконец, вышли из кареты на постоялом дворе, Наташа с трудом могла передвигать затекшие ноги. Ее голова кружилась, в ушах стоял стук лошадиных копыт. Интересно, восстановит ли продолжительный сон ее силы, с беспокойством подумала Наташа. Ей очень хотелось в это верить, ведь испытания еще только начались.