Письмо на небеса

Деллайра Ава

– Ты получила мою записку?

Я несколько секунд тупо смотрела на него.

– Да.

– Это «да» означает, что ты получила ее или что ты пойдешь со мной на танцы?

После слов Ханны и Кристен я поняла, что мои шансы получить приглашение от Ская почти равны нулю, тем более что осталась всего неделя. Да и трудновато было сказать «нет» Эвану и его вырезанному из картона сердцу.

– О. М-м. Да, пойду, – ответила я и добавила: – Но не могли бы мы встретиться в школе? Я буду занята перед самыми танцами.

Я видела по телевизору разные версии свиданий, проходящих перед

танцами – как девушки в атласных платьях сидят в каком-нибудь «Стейк-хаусе», нарезают на крошечные кусочки антрекот, который все равно не доедят, и попивают коктейль «Ширли Темпл» или «Девственная пинаколада» [32] , а парни торопятся доесть, чтобы побыстрее перейти к делу. Друзья Эвана, наверняка, себя так и ведут. О чем мне с ними говорить?

Мне, если честно, не хотелось, чтобы он заезжал за мной. Сама мысль о том, что он войдет в наш тихий дом и увидит его изнутри, была невыносима. И не хотелось, чтобы отец вынужден был изображать радушие и доставать фотоаппарат, чтобы нас заснять. Мы больше не фотографируемся.

32

«Девственная пинаколада» – безалкогольный коктейль.

Эван все еще смотрел на меня, и я решила дать ему возможность отказаться от свидания со мной:

– Знаешь, ты можешь пригласить кого-то другого, кто сможет с тобой поужинать перед танцами. Я пойму. И не обижусь.

– Нет, все нормально, – ответил он. – Но после танцев ты будешь свободна?

Похоже, для него важно было только одно: сможет он потом пообжиматься или нет.

– Да, конечно, – пробормотала я.

Так что я пойду на первые в своей жизни танцы. С Эваном Фридманом и его корявым красным сердцем. А должна была пойти туда со Скаем.

Я смотрела, как собиралась Мэй на свои первые танцы в девятом классе. Как она наряжалась в красное платье – шелковое, а не атласное. Она была такой прекрасной. Полной жизни. Ее кавалер, Джастин Альварес – выпускник, приколол к ее корсажу букетик. Я наблюдала за ними, спрятавшись за дверью. К тому времени папа с мамой уже разошлись, но оба хотели проводить сестру на ее первые танцы, поэтому мама пришла к папе домой. Она сфотографировала Мэй, а папа пожал руку Джастину и сказал:

– Вернитесь к двенадцати.

У меня было такое чувство, будто одетый в красивый костюм парень уводит мою сестру прочь, в ее новую жизнь, которая была так далека от меня. Мне очень хотелось пойти с ними.

Мэй вернулась в два часа ночи и на цыпочках прошла в свою комнату. Она позвонила папе, сказала, что потрясающе проводит время, и умоляла его разрешить ей задержаться подольше. Он согласился и отправился спать, я же лежала в постели без сна, глядя в окно на луну и ожидая сестру. Услышав, что она вернулась, я открыла дверь в ее комнату.

– Ты должна это услышать, – сказала она и поставила диск. Заиграла песня The Lady in Red.

Мы слушали ее снова и снова. Я лежала на постели и смотрела, как Мэй распускает волосы, падающие кудрями

ей на плечи, кладет вынутые заколки-невидимки на комод и стирает с губ помаду. Потом она опустилась на кровать рядом со мной и закрыла глаза. А песня все играла и играла.

Мэй заснула прямо в своем красном платье. Пайетки на подоле помялись, зажатые между ее бедром и простыней. Я никогда не видела никого прекраснее нее. Подумает ли обо мне когда-нибудь кто-нибудь так же?

Искренне ваша,

Лорел

Дорогой Аллан «Рокки» Лейн,

Мне хотелось узнать, чем вы занимались еще, кроме того что озвучивали говорящую лошадь, поэтому я поискала о вас информацию в интернете. Я нашла ваше фото и сильно удивилась – оказывается, вы были очень красивым мужчиной. Ковбойского типажа. Жестким и добрым одновременно. До сих пор я представляла вас с мордой мистера Эда.

Я обнаружила, что вы росли в Индиане и бросили школу, потому что мечтали стать звездой Голливуда. Перед тем как стать мистером Эдом, вы были Гарри Леонардом Алберсхартом из Индианы, а затем Алланом Лейном – актером по прозвищу «Рокки». В статье говорилось, что вы сыграли в тридцати малобюджетных вестернах категории «В», разъезжая по съемочным площадкам на лошади по имени Блэк Джек. Странно, что даже мечты иногда превращаются в работу.

Интересно, снимаясь в вестернах 1948 – 1949-х годов, воображали ли вы, как галопом летите на лошади через пустыню, стремясь куда-то еще? Может быть, и не о такой актерской жизни вы мечтали, желая стать звездой, но, будучи мистером Эдом, вы галопом влетали в гостиные, осчастливливая множество людей, которые вас любили. Я это знаю.

Тетя Эми с самого детства смотрела вместе с мамой ваш сериал. Мне кажется, он напоминает ей о том времени, когда мир вокруг казался безопасным. Глядя на вас, мы искренне, от души хохочем. Говорящая лошадь идет к зубному, звонит кинозвездам, слишком много смотрит телевизор. И там никогда не происходит ничего по-настоящему плохого.

Мне бы хотелось, чтобы тетя Эми встретила кого-то вроде вас. Кого-то, кто мог бы ее рассмешить и здорово выглядел в ковбойской шляпе, касаясь ее широких полей пальцами в знак приветствия. Если бы вы оказались здесь, то достаточно было бы заговорить голосом мистера Эда, и тетя покатилась бы со смеху. Но у тети нет вас. Вместо вас у тети приверженец Христа, который ей так и не перезвонил.

Я смотрю, как она по утрам надевает передник перед уходом на работу, и почти вижу дни, простирающиеся перед ней подобно пустыне. Пусть ваши желания сбылись и не совсем так, как вам того хотелось, вы все равно насколько возможно исполнили свою мечту. Тетя же работает в закусочной Casa Grande, куда приходят обедать люди, по виду которых можно сказать, что они предпочли бы есть в каком-нибудь другом месте. Повара кладут в сэндвичи слишком много курицы и салата, а сверху бухают на скользкие ломтики помидора мороженое, даже не удосуживаясь его размазать. В результате начинка просто вываливается.