Письмо от Клири

Уиллис Конни

В том же самом месте. Замечательно! Волдырь сдерет старую корку, и все начнется сначала. И конечно же, мама стояла рядом, держа в руках кастрюльку картофельного супа. Она поставила ее на плиту и схватила меня за руку, потянув вверх, словно это было доказательство преступления или еще что. Она ничего не сказала, просто стояла, держа мою руку в своей, и моргала.

– Я обожгла ее, – сказала я. – Просто обожгла.

Она

осторожно потрогала края старой, засохшей корочки, как будто боялась чем-нибудь заразиться.

– Это просто ожог! – закричала я, отдергивая руку, и принялась засовывать дурацкие поленья Давида в печку. – Это не лучевая болезнь. Просто ожог!

– Ты знаешь, где отец, Линн? – спросила она.

– Там, у заднего крыльца, – ответила я. – Строит свою дурацкую теплицу.

– Он ушел, – сказала она, – и взял с собой Стича.

– Он не мог взять Стича. Стич боится темноты.

Она молчала.

– Ты знаешь, как там темно?

– Да, – сказала она и поглядела в окно. – Я знаю, как там темно.

Я сдернула с крючка у камина свою парку и пошла к двери. Дэвид схватил меня за руку:

– Куда тебя черт понес?

Я вырвалась:

– Искать Стича. Он боится темноты.

– Там слишком темно, – сказал он. – Ты потеряешься.

– Ну и что? Это лучше, чем торчать здесь, – ответила я и хлопнула дверью, придавив ему руку.

Он догнал меня и снова схватил, когда я была уже около дровяного сарая.

– Отпусти, – сказала я. – Я ухожу. Я найду каких-нибудь других людей и буду жить с ними.

– Никаких других людей нет! Черт побери, прошлой зимой мы дошли до самого Саут-Парка. Нигде никого нет. Мы не видели даже тех мародеров. Но вдруг ты на них наткнешься? На тех, что застрелили мистера Талбота?

– Ну и что? В худшем случае они меня пристрелят. В меня уже стреляли.

– Ты ведешь себя как ненормальная. Это ты хоть понимаешь? – спросил он.

– Пришла тут с этим сумасшедшим письмом и всех просто-напросто убила.

– Убила! – Я так распсиховалась, что чуть не закричала. – Убила! А ты вспомни прошлое лето! Кто кого тогда убивал?

– Нечего было срезать через лес, – сказал Дэвид. – Отец говорил тебе не ходить там.

– И что, из-за этого нужно было в меня стрелять? И убивать Расти?

Дэвид так крепко сжимал мою руку, что я думала, он ее сломает.

– У мародеров

была собака. Мы обнаружили ее следы вокруг мистера Талбота. Когда ты прошла через лес и мы услышали лай Расти, мы решили, что это опять банда мародеров. – Он посмотрел мне в глаза. Мама права. Паранойя действительно убийца номер один. Прошлым летом мы все немного сошли с ума. Да и сейчас, наверное, это осталось. – А ты берешь и приносишь письмо, напоминая всем о том, что случилось, и о том, что все мы потеряли…

– Я же сказала, что нашла его, когда искала журналы. Я думала, вы обрадуетесь, что оно не пропало.

– Да уж.

Он пошел в дом, а я еще долго стояла снаружи, дожидаясь отца и Стича. Когда я наконец вернулась, никто на меня даже не посмотрел. Мама все так же стояла у окна, и в черном небе над ее головой я увидела звездочку. Миссис Талбот перестала плакать и принялась расставлять на столике посуду. Мама разлила суп, и мы все сели, а когда начали есть, вернулись отец со Стичем. Все журналы отец принес с собой.

– Извините, миссис Талбот, – сказал он. – Если вы хотите, я спрячу их в подвале, и вы будете посылать Линн, чтобы она приносила их по одному.

– Это не важно, – ответила она. – Мне не хочется их больше читать.

Отец положил стопку журналов на диван и сел к столику. Мама налила ему тарелку супа.

– Я принес семена, – сказал отец. – Семена томатов немного набухли от влаги, но зато с кукурузой и тыквами все в порядке. – Он взглянул на меня.

– Дверь на почте я заколотил, Линн. Ты, надеюсь, понимаешь? Ты понимаешь, что я не могу больше позволить тебе ходить туда? Это слишком опасно.

– Я же сказала, что нашла его. Когда искала журнал.

– Огонь гаснет, – заметил он.

После того как они застрелили Расти, мне не разрешали никуда ходить целый месяц, потому что они боялись застрелить меня, когда я буду возвращаться. Даже когда я пообещала ходить только длинной дорогой. Потом появился Стич, и ничего страшного не случилось. Мне опять разрешили выходить. До конца лета я ходила каждый день, а потом – когда отпускали. Я просмотрела каждую пачку, наверное, раз по сто, прежде чем нашла это письмо от Клири. Миссис Талбот была права насчет почты. Письмо действительно положили в чужой ящик.